Путь героев
Шрифт:
От одной мысли о подобной возможности Просперо бросило в жар. Он с трудом сдержался, чтобы не перейти на бег.
… От солнечного диска осталась малая, бакрово-красная доля, едва видная над чертой горизонта. Уже бесполезно поднимать по тревоге гарнизон, лучше сделать это утром, в запасе будет целый день, какая дорога ночью, да еще в Рабиры… Просперо распахнул дверь в жилую половину, не оглянувшись, миновал вытянувшихся в струнку часовых. Малый обеденный зал, коридор, лестница, личные покои. Кабинет и библиотека. Дальше только одна дверь – в опочивальню. Герцог замедлил шаг, остановился, в нерешительности обводя взглядом длинные ряды полок, просевших под тяжестью старинных фолиантов.
Что
Мысли разбегались, собрать их воедино удалось не сразу. Только сейчас владетель Пуантена начинал осознавать бездну, перед коей оказалась Аквилония спустя пятнадцать лет сравнительно спокойной, мирной жизни. Не в последнюю очередь именно всеобщее благодушие сыграло свою роковую роль, подумал Просперо, тяжело опускаясь в глубокое кожаное кресло – король преспокойно покидает страну, министр двора идет на поводу у своевольного наследника (в числе всего прочего верный Гиллем докладывал, разумеется, и о роли месьора Стиллиса), придворный маг сквозь пальцы смотрит на возню наследника короны с древней магией… Ну, и конечно же, он сам, герцог Просперо, второе лицо в государстве, правая рука короля – какой демон попутал его затеять невинную на первый взгляд интригу в отсутствие Конана? Всего-то и собирался – наладить с Рабирами первую ниточку официальных отношений, заодно представив старому Драго того, кто рано или поздно придет на смену легендарному Киммерийцу… Как там говорилось в послании?
«… Свиток сей передаю с юношей, чей благородный нрав, острый ум и доброе сердце позволяют напророчить ему большое будущее. Юноша сей, хоть и не достиг еще совершеннолетия, надежды подает тем не менее самые радужные. Зовут его Коннахар, сын Конана из клана Канах. Да-да, наследник аквилонской короны. Когда-нибудь, Драго, – увы, все мы смертны, как ни горько это сознавать – он заменит своего отца, и ты будешь иметь дело именно с ним. Присмотрись к нему. Испытай его беседой. О содержании послания он не осведомлен, но уверен, всей душой поддержал бы мои начинания. Надеюсь, вы найдете общий язык. Насчет же предоставления земли под строительство порта на ваших землях в устье Хорота – в обмен на известные тебе бумаги – крепко подумай…»
– Вот этот демон меня и попутал, – пробормотал Просперо в такт собственным мыслям. Как же, создание вольной гавани на землях Рабиров! Выход Аквилонии к морю! В будущем не исключен вассальный договор между Забытыми Землями и Троном Льва! Мессантия и Кордава втихомолку кусают локти. Друзья шлют поздравления, завистники изнемогают, положение Пуантенского Леопарда при дворе, и без того прочное, становится совершенно незыблемым… Впоследствии оный Леопард без труда становится ближайшим соратником молодого короля Коннахара, получая фактически неограниченную власть в самой могущественной державе Заката… Только и забот – искусно свести дружбу со старым Драго, в последнее время благоволившим к миру людей, да заручиться расположением принца, коего по молодости лет легко направлять в нужную сторону. Куда проще!
От подобных мыслей герцог застонал едва не в голос и в непритворном отчаянии ударил себя ладонью в лоб.
Чуть слышно скрипнула дверь, ведущая в опочивальню, прошелестели легкие шаги. Просперо поднял голову.
– Ты не против, если я нарушу твое уединение? – спросила Адалаис Эйкар. В голосе супруги явственно слышался холодок. Помедлив, герцог кивнул. Однажды он уже имел глупость пренебречь советом Адалаис, и вот как оно обернулось…
Прекрасное лицо герцогини Эйкар хранило, как обычно, спокойное и приветливое выражение,
Адалаис Эйкар, устроившись в кресле напротив, молча смотрела супругу в глаза, и от этого укоризненного взгляда Просперо сделалось неуютно.
– Ты знаешь?.. – не выдержал он.
– Не все. Знаю, что на кортеж принца напали гули из непримиримых, ты как-то называл их… дуэргар, кажется?
– Это не самое худшее, – вздохнул Просперо и вкратце пересказал услышанное от Ларберы, добавив под конец:
– Лично я полагаю, что вышла неувязка с заклинанием. Неправильное место, время… или еще что-нибудь, я ведь не магик, не могу даже предположить. Твердо знаю лишь одно: Конни нужно побыстрее увезти оттуда. Если узнает его отец…
– Узнает непременно, это только вопрос времени, – возразила Адалаис, и Просперо вынужден был признать ее правоту. – Что ж… Не могу сказать, что не предупреждала тебя. Этих слов ты ждешь?
– Силы небесные! – прямо-таки взвыл Пуантенец. – Да, ты была права, права стократ, а меня ослепила гордыня! Но ведь Лайвел заверял, что дуэргар больше не представляют опасности! Наши караваны возвращались в целости и сохранности последние несколько месяцев. Мы даже рискнули уменьшить охрану. Да и Ларбера докладывал…
– Мне кажется или ты пытаешься оправдаться передо мной? – Адалаис Эйкар недоуменно изогнула тонкую бровь. – Напрасно. Я могла бы напомнить тебе, что ветер почти стихает перед самой грозой – это что касается дуэргар. Дело не в них. И даже не в том, что наследник Трона Льва сейчас находится без всякой защиты на враждебных землях. Но если то, что рассказал твой лазутчик – правда, как ты объяснишь королю Конану, что из-за твоего попустительства и по вине принца практически уничтожено население целого государства, находящегося под формальной протекцией Золотой Башни? Представляешь, что начнется, если в королевствах Заката пройдет слух – мол, сын аквилонского владыки балуется чернокнижием?
– Адалаис, прошу тебя…
– Ты хотел моего совета. Прежде скажи, что ты сам думаешь предпринять?
– К рассвету будут готовы выступить три сотни конных егерей, сотня легкой кавалерии и арбалетчики, – начал герцог. – С ними отправляются все, владеющие древними и тайными наречиями, книжники, ученики магических школ – таких, как ни странно, в Орволане сыскалось аж трое, – лекари и составители карт. Мы возьмем Рунель в кольцо охраны. Конни и тех, кто остался с ним, я немедленно отправлю сюда, на твое попечение. Думаю, пока не разберемся в свалившейся напасти до конца, в Тарантию им возвращаться не стоит. Кавалерийские разъезды направятся по всем лесным тропам, где способен пройти конь, а там, где не способен, проберутся егеря. Наша задача – выяснить, насколько далеко распространилась та злосчастная магия. Если обнаружат что-то интересное – это уже задачка для ученых мужей…
Герцогиня слушала его очень внимательно, чуть заметно барабаня тонкими пальцами по резному подлокотнику кресла – Просперо знал, что так у нее проявляется высшая степень волнения – и временами одобрительно склоняя голову.
– И, разумеется, я отправлюсь за реку сам, – закончил Пуантенский Леопард. – Если Конни погиб, мне не найдется спасения ни в Гайарде, ни за стенами Орволана, ни хоть в Гиперборее. Разве что в Пыточной Управе подыщут камеру без окна. Если король проявит снисхождение, по старой-то дружбе… – он невесело усмехнулся. – Что на это скажет моя прекрасная Адалаис?