Путь Гладиатора. Калин
Шрифт:
— Всмотритесь в этот свет, — мягко произнес монах. — Окунитесь в пламя истины и освободитесь от боли и тяжести греха. Раскройте свою душу пред благословением Всемирного Братства.
Гипнотический свет, поражающий воображение предмет, монах — мастер своего искусства, — все это возымело свое действие. Лицо человека расслабилось, на нем появилось выражение умиротворения. Человек добровольно обрек себя на страдания за совершенный грех, после чего получил исцеляющий хлеб прощения.
Верховный Монах потянулся, покинув кабинку. Сегодня он решил провести час отдыха в исповедальне и сейчас
Брат Фран поднял глаза и заметил приближающегося Брата Джерома. Секретарь держал папку с бумагами. Он положил ее на стол.
— Новости с планеты Сард, Брат.
— Это касается Сентона Френчи?
— Да.
Брат Джером сел и посмотрел на папку, не прикасаясь к ней.
— Полагаю, что факты, изложенные Сентоном, были подвергнуты детальной проверке.
— Все исполнено согласно вашим указаниям.
— В любом случае это еще ни о чем не говорит, — спокойно заметил Брат Джером. — Я ни на минуту не сомневался, что информация, предоставленная Сентоном, подтвердится в ходе предварительного расследования с нашей стороны. Но при всем этом я уверен, что он лжет.
Брат Фран хранил молчание. Джером удивленно вскинул брови:
— Вы не согласны со мной?
— Все сказанное Сентоном оказалось правдой, — осторожно сказал секретарь. — Хотя нельзя не признать, что факты могли быть подтасованы и сфабрикованы. Тогда…
— Давайте проанализируем, что мы имеем, — перебил его Верховный Монах. — Точнее, детали. То, что на Сарде действительно разразилась вендетта, я не подвергаю сомнению. Как он утверждает, его дочь покинула планету несколько лет назад. Вся семья погибла, и подтвердить это некому. Хотя, возможно, так оно и есть. Но потом случилось непоправимое, и поэтому у Сентона появилась причина начать поиски девушки. И все равно мне это не нравится. Что–то не стыкуется в его рассказе.
— Портрет девушки, — подсказал Брат Фран. — Внешность человека претерпевает постоянные изменения в течение жизни.
— Вот то–то и оно. Предположим, что Сентон пять лет хранил у себя ее портрет. Но за это время она могла измениться. Какие у нее сейчас волосы? Рыжие? А глаза? Они по–прежнему зеленые? Пропорции тела тоже могли стать другими. Однако Сентон даже не заикнулся об этом. — Пальцы Джерома отстукивали мелкую дробь на папке. — Кстати, не слишком уж необычна подобная девушка на Сарде?
— Женщины с такими внешними признаками встречаются крайне редко, но все–таки встречаются. Несколько веков назад многие мужчины из самых знатных семей планеты заключали браки с рыжеволосыми женщинами, после их кровь смешалась, и рыжие волосы стали проявлением атавизма. Девушка тому пример. Своеобразный возврат к истокам.
— Или еще одна фальшивка. Подобные внешние проявления имеют место во многих других мирах. Девушка могла
— Полагаю, что осторожность в крайних ее проявлениях теряет всякую ценность.
— Но вы не можете отрицать наличие противоречивых данных.
— При желании все можно подвергнуть сомнению, — сухо ответил секретарь. — Но нам нужно исходить из логических заключений. Какой смысл Сентону вводить нас в заблуждение? Просто он хочет найти девушку, а то, что он явился сюда за помощью, лишний раз подтверждает это желание.
— В этом и я не сомневаюсь, — спокойно согласился Брат Джером.
Брат Фран, с трудом сдерживая себя, нетерпеливо произнес:
— В таком случае нам нужно решить только одно: искать ее или нет?
— Ошибаетесь. — Джером покачал головой. — Подобного вопроса просто–напросто не существует. Искать или не искать — это мы уже решили. Искать. Мы уже приступили к поискам. Однако основной вопрос остается нерешенным. Предположим, что Сентон лжет, а шестое чувство подсказывает мне, что я не ошибаюсь. Тогда для чего она ему так понадобилась? Хотя, — поразмыслив с минуту, добавил Джером, — возможно, что он на кого–то работает.
— Допустим, но на кого?
— Вот это нам и предстоит выяснить, — улыбнулся Брат Джером. — Дело принимает непредвиденный оборот, как вы полагаете, Брат Фран?
* * *
Из–за туч выскользнула тень и бесшумно зависла высоко в небе, широко расправив крылья. Внезапно она сорвалась вниз, в мгновение ока превратившись в стофунтовый снаряд, состоящий из плоти и крыльев, которые переходили на концах в костяные иглы длиною дюймов в восемнадцать. Крэмм, следивший за ее движением, вскинул ружье и посмотрел в телескопический прицел. Палец мягко нажал на спуск. Раздался выстрел, резкий треск, отозвавшийся эхом где–то вдали более приглушенно. Могильщик дернулся, когда разрывная пуля распорола его изнутри на мелкие части. Длинный клюв приоткрылся в беззвучном предсмертном крике. Последовал еще один взрыв, и воздух наполнился остатками того, что еще совсем недавно было живым существом.
Лошадь под всадником вскинулась на дыбы, но тут же присмирела, подчиняясь давлению его колен.
— Отличный выстрел, хозяин, — одобрил Элджин, лесничий, и сплюнул в сторону могильщика. — Это чудовище уже не сможет совершать набеги на наши стада. Жаль только, что вы не можете уничтожить их всех одним выстрелом вашего ружья. На Солисе такое под силу только вам. В жизни не видел более меткого стрелка.
Похвала была чрезмерной и граничила с лестью. Элджин явно старался подлизаться, и Крэмм прекрасно знал почему. Тот положил глаз на девушку из домашней прислуги. Крэмму было известно, что она тоже не прочь сменить свои обязанности на кухне на роль жены. Их генный код совпадал, так что они смогут дать породистый приплод. Препятствий для подобного союза не было. Однако Крэмму нравилось держать Элджина в постоянном нервном напряжении, на поводке. Впоследствии, как он полагал, это сыграет только на пользу девушке. Ни один мужчина не оценит, как следует, то, что само придет в руки.