Путь Гладиатора. Калин
Шрифт:
— Скажите мне, Мид, — обратился Комис к киберу, чтобы гость почувствовал себя более непринужденно, хотя ответ его мало интересовал. — Вы выразили желание добраться до Клига верхом и успели осмотреть наши земли. Как, по–вашему, возможно ли что–нибудь изменить? Есть у нас надежда на лучшее?
— Пока я не располагаю данными, чтобы дать точный прогноз, мой господин Комис. Хотя, осмелюсь заметить, урон, наносимый могильщиками, угрожающе возрастает. Можно сказать уже сейчас, что, в какую бы сторону ни изменились обстоятельства, ваши стада уже достигли максимальной численности, более того —
— Откуда тебе это известно? — прогрохотал со своего места Крэмм. — Как ты узнал?
— Ваши владения обширны, людей мало, а хищников много. Любая жизнеформа, имеющая постоянный и доступный источник пищи, будет предельно многочисленной, пока не прекратится еда. Невозможно производить отстрел в надлежащем количестве, используя примитивное оружие, которым вы владеете, чтобы контролировать численность могильщиков. Они разводятся быстрее, чем их успевают истреблять. Вы же сами признали свою неспособность уничтожить места их размножения, — напомнил кибер залившемуся при этих словах краской Крэмму. — Поэтому прогноз будет строиться на принципе экстраполяции. Дальнейший рост численности сделает ваши стада, прежде всего, крайне уязвимыми, так как повлечет более частые нападения могильщиков, что, в свою очередь, послужит причиной еще большего урона. Поголовье, естественно, уменьшится, а это приведет к балансу. Но в любом случае преимущество окажется на стороне хищников, ведь вы не располагаете достаточными средствами для наблюдения за небом. Стадо должно быть небольшим, чтобы люди могли охранять его. Тогда соотношение сил будет в вашу пользу.
— Тогда каким же должно быть стадо? — спросил Комис.
Мид несколько помедлил с ответом.
— У меня нет точных данных, — заметил он. — Число голов в стаде будет определяться тем, сколько охранников вы наймете, что зависит от коэффициента прибыли в соотношении между стоимостью самой лошади и затратами на ее содержание. Если доход от десяти лошадей покрывает расходы только на одного охранника, и вы не можете позволить себе нанять больше, то это не имеет смысла. Но на самом деле коэффициент прибыли намного меньше, учитывая, что человеку нужен сон, еда, кров, оружие. Поэтому такое соотношение — два к одному. Двум приходится работать, чтобы содержать одного на пастбище.
Комис кивнул в знак согласия, когда Мид замолчал. Цифры в книге, которая лежала на письменном столе в его кабинете, показывали то же самое. Все возрастающие расходы при крайне низких доходах. И чем дальше вверх ползли одни цифры, тем ниже падали другие.
Крэмм едва обрел дар речи.
— Примитивное оружие? — взревел он. — Да я могу попасть в глаз могильщика за сотню ярдов! И даже дальше! Тебе не нравится, как я стреляю из ружья?
Голос Мида совсем не изменился:
— Мне не хотелось обидеть вас, мой господин. Я не возражаю и не защищаю. Я никогда не принимаю ничью сторону. Мои указания остаются ценными до тех пор, пока я беспристрастен. Я советую — и ничего больше.
Комис махнул брату рукой, чтобы тот замолчал:
— Что нам, по–вашему, нужно предпринять?
— Прежде всего, вам необходимо тщательно изучить цикл жизни могильщиков, для уверенности, что он не представляет особой
Крэмм презрительно фыркнул:
— Радиоактивная пыль стоит денег.
— Расходы покроют себя за счет неиспользованных резервов. Например, за счет тех же людей, которым приходится следить за небом.
Комис встал, давая понять, что дискуссия подошла к концу.
— Вы много ехали верхом и, должно быть, устали. Крэмм, проводи гостя в его комнату.
Когда Крэмм вернулся, то застал брата в одиночестве, он все еще сидел за столом, задумчиво уставившись в пустоту. Комис встал, и они начали подниматься по ступенькам в направлении террасы, откуда сквозь колонны доносился шум волн и запах моря. Крэмм пристально посмотрел на закрытую дверь, за которой сидела служанка в ожидании распоряжений.
— Все по–прежнему?
Комис кивнул.
— Я бы вошел, но… — Крэмм постоял в нерешительности. — По дороге сюда, когда я проезжал равнину, я думал о ней. Когда–то это было ее самым любимым местом. — Его руки сжались в кулаки. — Килан. Сестра…
Перегнувшись через парапет, он уставился в темноту, где волна набегала за волной, омывая гранитную пасть скал, лежащих далеко внизу.
Глава 6
Сначала показался диск, весь в прожилках. Затем он задрожал, и на нем явственно проступили глаза, нос, рот и морщинистые щеки. Голос напоминал резкий скрип грифеля по ногтю:
— …научить тебя подчиняться! Ты не мой ребенок! Даже не смей думать об этом! Молокосос! Негодяй! Вот тебе! Вот! Получай!
Женщина исчезла. Свет преломился и представил еще один образ: ревматические глаза, дряблый рот, по плешивой редкой бородке стекает слюна.
— …Никогда не было покоя, с тех самых пор, как умерли его родители. Не надо было оставлять его у себя, но я подумал, что он сможет отработать свое пребывание. Единственное, что сейчас нужно сделать, — это вправить ему мозги и продать на ферму. Продать… Продать… Продать…
Затем череда ударов, боль, волна нарастающего гнева. Сцены быстро проносились перед глазами, подобно кадрам фильма: красная пустыня, белый свет Луны, желтая вспышка танцующего пламени. Картины сменились ощущением вкуса: боль от чего–то колючего на языке, сладость воды, густой суп из крови, жесткое мясо только что убитого зверя. Ментальные и эмоциональные образы: одиночество, страх и постоянная тревога. Физический дискомфорт. Страх. Голод. Боль. Страх. Одиночество. Голод. Страх. Голод. Голод.
Космический корабль, как сияющий воздушный шар, вынырнул из–за облаков.
Мохнатые хищники. Кролики. Крысы. Рычание собак. Чешуйчатые: ящерицы, змеи. Пауки и жуки и им подобные, которые поспешно исчезают и прячутся среди камней.
Голод. Жажда. Голод. Жажда. Голод. Голод. Голод.
Еще один корабль упал, как сверкающий лист.
— Нет! — закричал Дюмарест. — Нет!
Его плечи обхватили чьи–то руки — тяжелые и сильные. В глаза ударило мелькание вспышек стробоскопа. Резкий привкус чего–то кислого привел Дюмареста в сознание.