Шрифт:
Путь Гладиатора
Посвящается Линде
Глава 1
За тридцать часов солнце пробежало весь свой путь по небосклону, опаляя немилосердной жарой пустыню, а теперь настала ночь, и температура быстро скатилась до отметки, когда вода превращается в лед. И за следующие часы господства тьмы — Дюмарест это точно знал — она упадет еще ниже. Игрушка была планетой контрастов.
Он подошел к костру, искоса наблюдая за Легрейном, подбрасывавшим в огонь колючие
– Плохая ночь, — сказал Легрейн. — Но для проигравших все ночи одинаково плохие.
Он осторожно подложил кусок кости в пламя. Как и на Дюмаресте, на нем была длинная, доходившая до колен туника с рукавами ярко–красного цвета. Золотом блестели металлический шлем и нагрудник. Он был опоясан ремнем, на котором висела сумка, а также ножны с мечом. Еще поутру у него были и щит с копьем, однако этого оружия он лишился во время боя. Шлем и нагрудник покрывали вмятины, а туника зияла дырами. Кровь из небольшой раны на щеке уже успела засохнуть. В неровном свете костра Легрейн со своим длинным носом напоминал взъерошенного орла.
– Тепло и отдых, — ворчал он. — Ночь, проведенная на арене, если ты лишен и того и другого, может прикончить тебя не хуже меча и копья. — Легрейн порылся в сумке и достал кусок мяса. Потом наколол его на кончик меча и подержал над огнем. — Предлагаю сделку, — осторожно проговорил он. — Я даю тебе кусок своего мяса, а ты поделишься своей водой. У тебя ведь есть вода?
Дюмарест встряхнул фляжку. Раздалось бульканье.
– Отлично. По рукам?
– По рукам, — ответил Дюмарест. — Но как быть с Саченом?
– Этим мальчишкой? — Легрейн пожал плечами. — Эрл, дружище, ты должен смириться с обстоятельствами. Парню лучше умереть. Теперь мы уже ничем ему не поможем, нести его дальше бесполезно. Нажать на сонную артерию — и он обретет вечный покой. И это будет для него лучшим исходом.
Дюмарест промолчал, глядя туда, где их товарищ лежал в расщелине между скал. На нем тоже были изорванная туника и золотистый шлем, вот только нагрудник где–то потерялся. Сачен громко дышал, его била дрожь; черная как смоль кожа сверкала бисеринками пота.
– Воды, — простонал раненый. — Воды.
Дюмарест встал, подошел к соратнику, дотронулся до лба. Кожа горела прямо как огонь. Он осторожно приподнял тунику и осмотрел окровавленные лохмотья, служившие пареньку набедренной повязкой. Тонкий пластик туники никак не мог спасти от холода.
– Воды, — снова пробормотал раненый. — Пожалуйста, дайте мне воды.
– Нет, — бросил Легрейн.
– Заткнись, — отрезал Дюмарест. Он откупорил флягу и, придерживая голову Сачена, направил тому в рот тонкую струйку. — Не торопись, — подсказал он, когда раненый попытался схватить флягу. — Тебе нельзя сейчас пить слишком много — будет еще хуже. — Он убрал флягу. — Как ты теперь себя чувствуешь, Джек?
– Ужасно. — Глаза мальчика на мгновение прояснились. — Я умираю, Эрл?
– Состояние
– Мамочка, — тихо бредил больной, — я замерз, помоги мне, согрей…
– Удар копья в живот, — вздохнул Легрейн, когда Дюмарест вернулся на свое место возле костра. — Без антибиотиков или медицинской помощи он наверняка умрет. Боль, лихорадка, бред, а затем — смерть. — Он перевернул свой кусок мяса и, наклонившись, жадно втянул в ноздри запах жареного. — Ему следовало лучшим образом использовать щит, — поморщился он. — Щит и ноги. Сражаться в стойке, как он выбрал, было просто глупо. У него не было и шанса.
– Он старался, как мог, — сказал Дюмарест.
Легрейн пожал плечами:
– Но видимо, этого было недостаточно. А что до тебя, то ты–то прекрасный боец. Я не раз видел тебя в схватке.
– Я сражаюсь, чтобы остаться в живых, — спокойно произнес Дюмарест. — Но у нас с тобой имеется одно преимущество перед этим мальчиком: у него под туникой нет ничего, кроме кожи.
– Тогда как мы с тобой носим металлическую кольчугу под пластиковым слоем куртки, — кивнул Легрейн. — Да, Эрл, я заметил это, заметил также, как ты изо всех сил старался защитить Сачена. Неужели вы так близки?
– Мы вместе странствовали, — резко ответил Дюмарест.
– Низшим классом? — Легрейн вернул свое внимание к куску мяса. — Наверняка низшим классом, — задумчиво проговорил он. — Ты, опытный космический скиталец, и он, новичок, — возможно, это было его первое путешествие. Не самое лучшее завершение недолгой жизни, Эрл, — серьезным тоном заключил он. — Но такое случается, мой друг. Случается.
«Вот именно, — мысленно угрюмо согласился Дюмарест. — Такое случается, даже слишком часто».
Такое случается с юными искателями приключений, мечтающими облететь всю Галактику. Жаждущими посетить миллион миров и побывать в стольких же приключениях. И за достаточно низкую цену — если вы согласны лететь замороженным в анабиозе, после принятия наркотических веществ, на девяносто процентов пребывая в объятиях смерти. И при этом допускаете возможность смертельного исхода, который ожидает пятнадцать путешественников из ста.
«И первое же путешествие, — подумал Дюмарест, — стало для Сачена последним. И жизнь его закончится не на корабле, а на какой–то ненормальной планете, где людям приходится сражаться друг с другом ради развлечения сильных мира сего. Сражаться, и умирать, и гнить на песке или где–нибудь под кустом на поле боя».
Дюмарест встал и всмотрелся в темноту, прищурившись из–за сильного ветра, дувшего прямо в глаза.
«Сколько еще костров горит сейчас здесь, в пустыне? — размышлял он. — Победители улетели, теперь они отмечают свою победу, наслаждаясь ее плодами. А проигравшие? Тем, кто выжил, придется продолжить битву — с темнотой и холодом, ранами, усталостью, ненасытными хищниками, рыскающими в песках. И если они не выйдут победителями в этой схватке, то на следующий день от них останутся лишь доспехи и кости».