Путь искупления: Дочери Козла никогда не плачут
Шрифт:
Она не была еретичкой, свято веря в бога, упорно продолжала идти по предназначенному судьбой пути, невзирая на тернии и преграды. Знаю свою судьбу наперёд, собиралась выплатить долг сестёр искупления перед творцом всего сущего, до конца. С достоинством пройти часть отведённого ей пути.
Просто иногда становилось обидно и смешно, что в благодарность за праведную, исполненную добродетели жизнь, она была обречена на вечное гниение в аду.
Ладно, не вечное гниение, существовало древнее пророчество, в котором говорилось, однажды сёстры искупления пройдут свой путь до конца и милость
Мёртвых он примет в царство своё, исцелит раны, осушит слёзы. Живых наделит благодатью, что бы эта хрень не значила.
Мысли, вызванные сомнениями в правильности пути, по которому она шла, спровоцировали приступ жажды, жутко захотелось напиться в стельку. Что бы мысли бурлящие в голове потеряли чёткость, боль в груди не оставляющая ни на миг притупилась и она смогла хоть немного отдохнуть от трудностей пути искупления.
Нет, Сара не сдалась и не сошла с избранного пути, просто ей был нужен короткий привал.
Графин незаметно опустел, Сара буквально чувствовала, как с каждой опрокинутой рюмкой, реально становиться легче дышать. Боль, сковавшая грудь, отпустила. И даже вопли малыша не так действовали на нервы, перестали раздражать, наоборот Сара ощутила острое желание посюсюкать и атютюкать.
Меланхолично водя кончиком пальца по родимому пятну на предплечье, напоминавшем голову козла, Сара начала пьяно фантазировать о том, как сложилась бы жизнь, родись она обычной девчонкой, в обычной семье, без этой проклятой «божьей метки» на руке. Смогла бы она встретить своего мужа Сашу, понравиться ему, завоевать его преданность и безграничную, словно море, любовь.
С улыбкой думала, кем она смогла стать в той другой жизни. Моделью, врачом, учительницей, думая о своих ипостасях не смогла сдержать смех, чем привлекла к себе недовольные, осуждающие взгляды окружающих. Но Саре было плевать, единственно, что она умела хорошо делать, это ломать и убивать.
При мысли о Миле, на глаза навернулись слезы, если бы у Милы только был шанс повзрослеть и стать на путь искупления. Её смерть не принесла бы Саре столько боли и страданий. Но отправить маленькую, пятилетнюю девочку в ад! Как бы господь не злился на дочерей Козла в аду не место чистым и невинным.
По дороге, рядом с кафе «Ромашка» в котором Сара покорно ожидала невесть чего, показался эскорт из нескольких джипов. Глядя на быстро приближающуюся вереницу машин, Сара поймала себя на мысли о том, что готова спорить, с кем угодно, металлическое чрево железных зверей, скрывает в себе кучку злобных поганцев с черными душами и замаранными кровью руками.
В голове пожарной сиреной взвыл сигнал тревоге, предчувствие плохого вскружило голову. Совсем скоро привычный, сонный мир вокруг превратиться в ад. Теперь дочь Козла поняла, почему непрерывно орал карапуз, смышлёный малыш просто хотел убраться подальше с этого «проклятого места».
Сара быстро осмотрелась вокруг, оценивая ситуацию, в голове вместо расплывчатых, сопливых, хмельных мыслей, звучал чёткий, хладнокровный, дисциплинированный голос наставницы Феофании. «Нельзя спасти всех, но это не повод сидеть на заднице сложа руки».
Пора прекращать жалеть себя и начинать действовать. Сара быстро
– Отличная сделка! – Впервые за день в голосе Бори Колокольчика слышались одобрительные, довольные нотки.
Джип Дождя ехал в середине эскорта, как человек, привыкший всё держать под своим непосредственным контролем, Трофимов предпочитал сам сидеть за рулём автомобиля. Что бы на случай неприятностей у сидящих за его спиной телохранителей были развязаны руки.
Трофимов метнул в сторону сидящего рядом помощника хмурый, раздражённый взгляд. Да, сделка прошла отлично, лучше некуда, но Дождь нутром чуял, что – то пошло не так.
Последние три месяца, он не покидал свою резиденцию. Слишком много было желающих примерить на себя корону короля. За последний год на него пять раз совершали покушение и если бы не звериное чутьё, он бы уже давно лежал в морге с пластиковой биркой на большом пальце ноги.
День начался как – то гладко, он покинул свою штаб – квартиру на рассвете и вот уже долгое время колесил по городу улаживая накопившиеся проблемы, решая дела, заключая сделки. И никто ни то, что не пытался его убить, за пол – дня в его сторону никто даже косо не глянул. Как будто вернулись старые добрые деньки, когда его действительно боялись и все делали вид, что уважают его.
С тех пор прошло много лет глядя в окно автомобиля, на проплывающие мимо изнывающие от жары, сонные улицы, Михаил Степанович сильно подозревал, это затишье перед бурей. Напряжённый взгляд нашёл в зеркале заднего вида раздутую спортивную сумку, набитую до отказа килограммовыми пакетами кокаина. Самая крупная сделка Дождя за последние несколько лет.
Сделка и правда прошла лучше некуда, старик Муслим поставлявший Трофимову товар из стран востока, славился грубостью и жадностью, но сегодня он был само очарование. Муслим, сделал Михаилу Степановичу такую огромную скидку, что Дождь начал думать, что перед ним не прожжённый нарко – борон, а самый настоящий Санта Клаус и на улице не середина лето, а рождество.
Муслим, лез обниматься, целоваться и без конца называл Трофимова то другом, то братом. Словам старого узбека хотелось безгранично верить и если бы не коварная улыбка старика, Дождь повёлся бы как старшеклассница после бутылки шампанского.
В улыбке Муслима, читалось тайное знание, он как будто знал секрет, лично касающийся Трофимова. Словно хитрый провидец, Муслим уже прочёл будущее Дождя. И теперь это знание распирало его изнутри, словно растущий, гнойный нарыв. Похоже Муслим точно знал, Трофимов больше не жилец.
Дождь задумался, поставил себя на место старого, жадного Муслима и подумал, как бы он мог заработать на человеке которого все хотят убить. В первую очередь продал бы информацию о предстоящей сделке всем заинтересованным лицам. Во вторых постарался бы получить максимальную выгоду от предательства, например, продав два в одном. Голова Трофимова в комплекте с сумкой набитой кокаином. Вот откуда взялась фантастическая скидка от Муслима, кто – то уже заплатил за его шкуру и наркоту.