Путь искушения
Шрифт:
Время от времени охаживал ягодицы плёткой, которую взял на смену кнуту… У его девочки такая чудесная и нежная кожа. Не хватало ещё обезуметь настолько, чтобы оставить на ней отметины. До этого инкуб каким-то невероятным образом умудрялся контролировать себя… Но видеть, как рыжая умудрилась и это наказание превратить в собственное удовольствие… Это было невыносимо!
Маленькая, худенькая, хрупкая, такая желанная, близкая и вместе с тем недостижимая. Она каким-то образом умудрялась разрушать все его планы.
Порка в игровой, унизительное связывание…
А она, казалось, превратилась в одно сплошное наслаждение, удовольствие, с таким бесстыдством она поглощала, вбирала в себя всё, что он с ней делал.
Человечка. Брала. У инкуба.
У высшего демона.
Она кричала, стонала, всхлипывала и хныкала, просила ещё и ещё, сильнее, глубже, резче…
В определённый момент Эрам понял, что главное для него: её удовольствие.
Чёрт с ним, с его голодом. Он выдержит. Видеть её счастливой важнее…
Он снова вошёл сзади, но больше не мучал свою девочку, замедляя темп, а наоборот, ускорился, двигаясь так, как ей хотелось.
Это было очень легко: доставлять ей наслаждение. Она вся искрила, мерцала, переливалась, как настоящее рыжее солнце, что нежданно-негаданно осветило его жизнь. Ничто больше не имело смысла, только видеть её восторг, слышать исступленные стоны и всхлипы, чувствовать, как ей хорошо… Просто умопомрачительно, бесстыдно хорошо.
И наконец, мир взорвался. Вспыхнули и обрушились на них обоих его границы, закружились обрывками чувства и ощущения, фонтаном хлынули долгожданные эмоции… Они ударили такой сильной, такой упругой волной, что демон лишь чудом устоял на ногах. Он вцепился обеими руками в мягкую кожаную скамью, удерживая свой вес над хрупким телом Мими.
Его мир рухнул, погребая его самого под обломками.
Оргазм был такой силы, какая до этого была неведома искушённому, испорченному демону. Казалось, это покачивание, эта невыносимо сладкая пульсация пространства не закончится никогда…
Пошатываясь, словно пьяный, он развязал своё рыжее сокровище, бережно подхватил на руки и понёс в спальню.
Она долго не приходила в себя и демон, несмотря на оглушение и сытость, сходил с ума от беспокойства.
Наконец, очнулась. Только затем, чтобы всхлипнуть, вжаться в его объятия теснее, повозить щекой по плечу, накрыть его кисть своими пальчиками.
И вновь затихла, но демон, с волнением вглядываясь в её ауру видел, что на этот раз это глубокий спокойный сон.
Несмотря на симбиоз сытости и усталости, сковавший инкуба словно путами, сон к нему всё не шёл. Он долго лежал, сжимая в объятиях хрупкое тело, время от времени приникал губами к острому плечику, с замиранием сердца прислушивался к её мерному, ровному дыханию.
Он думал о том, что сегодня его рыжей девочке удалось дважды одержать над ним верх.
И думать так было приятно.
глава 19
У
Он подошёл к Мишель в коридоре, сказал, что есть какие-то новости, и что в сквере рядом с экспериментальной площадкой их не подслушают.
Тут и в самом деле было безлюдно. На соседних скамейках - нагини с планшетом, да парочка оборотней.
Когда накрыло тенью пролетающей над ней гарпии, Мишель вздрогнула. После того скандала с фуриями не жаловала она как-то крылатых…
Мишель недоумевала, что за новости у тритона, и почему он считает, что они вообще могут быть ей интересны. Они практически не общались, так, вежливо приветствовали друг друга в компании Заури, которая благополучно вернулась на занятия раньше положенного срока (Мишель сильно подозревала, что для того, чтобы продемонстрировать всем и каждому браслет от Винсачи).
Мишель успела даже подумать, что Посейдон позвал их с Заури обеих, но русалки не было. Да и если бы она собиралась прийти, наверняка уже десять раз написала бы на линкофон. Рассуждая, Мишель мрачнела с каждой минутой: возможно, новости тритона касались Заури… А после произошедшего с джиннами Мишель не переставала тревожиться за подругу.
Наконец, Посейдон появился.
Деловитый, чуть расфуфыренный, как все тритоны. Оглянулся по сторонам, словно опасался, что за ними следят и только после этого сел рядом с Мишель.
– В скверную историю ты попала, - начал он без экивоков.
Мишель молчала. Что тут скажешь? Да, попала так попала. Поэтому ждала, что скажет тритон.
– Есть кое-какая информация, - продолжал он.
– Не спрашивай, откуда знаю. Не могу сказать. Не имею права.
У Мишель внутри всё сжалось. Неужели во всём этом замешана Заури? Она даже мысли подобные от себя гнала. А они всё равно преследовали. Не спас ли её Эрам в очередной раз, когда настоял на переезде к нему? Случай с пижамой Мишель запомнила. А как тут не запомнить, когда эта злополучная пижама пропала, причём после той самой стирки Заури? Русалка ахала и охала, сетовала, что должно быть, запустила режим утилизатора и порывалась купить Мишель такую же…
Ведь кто-то воздействовал на неё с помощью её же вещи, чтобы выманить тогда в коридор… Кто-то, кто имел доступ к её личным вещам. А кто это мог быть, кроме той, что постоянно рядом?
Конечно, можно предположить, что кто-то взломал код на двери, вошёл, пока их не было в комнате, сделал своё тёмное дело. Мишель смутно представляла, как воздействуют на медиумов с помощью вещей. На её расспросы магистры ограничивались общими фразами, что на первом курсе не проходят высшую магию, но, правда, пополнили её личную библиотеку учебными пособиями. До них Мишель ещё не добралась, и виной всему была одна синеглазая причина… В общем, даже если предположить, что имел место взлом… но ведь Заури была на больничном и, по её словам, не покидала комнаты…