Путь из верхнего зала
Шрифт:
– Шемиз, - произнес я. Мне было очень жаль, что я не успеваю объяснить ей ситуацию, но я знал, что должен найти Глюкки.
Я начал высматривать мышиную нору. В темном углу за торшером обнаружилась низенькая арка, похожая на вход в миниатюрную пещеру. Я лишь чудом пробрался через узкий ход, протискиваясь бочком.
– Где тебя носило?
– Глюкки сидела в бетонном коридоре на штабеле гладко обструганных досок, уткнувшись подбородком в колени. Она была одета в свою футболку МЕРЛИН СИСТЕМС и крохотные трусики-бикини из шнурочков. Разумеется, она была в красной
– Меня заставили дать еще одну расписку.
– И ты дал?
Я кивнул. Мне понравились шнурочки бикини: они образовывали маленькую букву "V" и затем скрывались из виду.
– Дубина! Ты что, не понял, что эта расписка дает Клайду право тебя убить?
– Я не хочу, чтобы ты называла меня такими словами, - сказал я.
– Хреновы Бонни и Клайд! Теперь мне Верхнего зала не видать!
Я испугался, что сейчас она расплачется. Вместо этого она со злостью швырнула красную кепку на пол. Нагнувшись за кепкой, я увидел трещинку, в которую можно было просунуть не более трех пальцев, но мне удалось пролезть через нее по-пластунски, выставив одно плечо вперед. Я оказался в пустой комнате с дощатым полом и новехонькими пластиковыми окнами, с которых еще не были сняты фирменные наклейки. Глюкки была одета в лифчик с экстремальным декольте, сшитый из стрейч-кружев кораллового оттенка, и в трусики-бикини во французском стиле. Сзади они были сплошные, а спереди представляли собой всего лишь крохотный треугольный лоскутик розовых кружев. И, разумеется, она была в красной кепке.
Я прошел вслед за ней к окну. Внизу расстилались морские просторы и облака. Все здесь было нестерпимо ярким: и небо, и вода.
– Верхний зал уже недалеко, это ясно!
– воскликнул я.
– У тебя все получится!
– мне хотелось ее ободрить. Мне понравилось, как лифчик облегает ее груди.
– Не говори чепухи. Слышишь этот лай?
Я кивнул. Казалось, к нам приближается свора гончих.
– Это кот. Найти и уничтожить. Отыскать и стереть!
– Ее била дрожь.
– Но ты можешь себя сохранить!
– Это непросто. Я и так - резервная копия.
Мне показалось, что она расплачется.
– Тогда поскакали!
– скомандовал я.
– Я отведу тебя в Верхний зал. Плевать на риск!
– Не ерунди, - возразила Глюкки.
– Ты навечно окажешься в ловушке, если Клайд тебя прежде не убъет. Будь только у меня ресет-редактор, я бы сама туда добралась.
– А где же он?
– Потеряла, когда Клайд меня убил. С тех самых пор все ищу и никак не нахожу.
– Как он выглядит?
– Это такие большие ножницы.
– Я видел большие ножницы в руках у Шемиз, - сообщил я.
– Вот стерва!
– Не надо называть ее так, - начал я.
Но тут зазвонил телефон. Мы даже не заметили, что он есть в комнате.
– Не подходи!
– вскрикнула Глюкки, но сама же подняла трубку и передала мне. Разве она могла что-то сделать? Я ведь дал расписку. Разумеется, спрашивали меня. Не успев опомниться, я уперся взглядом в протечки на потолке и в маленький серебряный молоточек, опускающийся на мою переносицу.
Вначале было очень темно. Потом вновь стало светло. Я словно пробудился от сна. Я находился в круглой белой комнате. Со всех сторон - овальные окна. Голова у меня болела. За стеклом виднелось молочно-белое небо с серыми звездами. Глюкки...
– Здесь я, - произнесла она. Она стояла у окна, одетая в трусики цвета одуванчиков из переливающегося искусственного атласа, с высокими выемками на бедрах, полностью закрытые сзади. Лифчика на ней не было. Ни тебе бретелей, ни чашечек, ни отделки, ни кружев.
Голова у меня трещала. Но я не мог не обрадоваться этой новой высоте. Это... это Верхний зал?
– спросил я, едва дыша от благоговения.
– Не совсем, - отозвалась она. Она по-прежнему была в красной кепке и в очках.
– И полоса везения для нас кончилась. Не знаю уж, заметил ты или нет, но Клайд тебя убил. Только что.
– О нет, - я не мог вообразить такой поворот.
– О да, - возразила она. Она положила руку мне на лоб, и я почувствовал, как ее пальцы нащупали мелкую вмятинку.
– Что ты со мной сделала, скопировала?
– Выдернула из кэша. Еле успела.
– За окном, далеко-далеко внизу, висел голубовато-зеленый шарик с белыми прожилками.
– Слышишь лай? Это клайдов кот прочесывает дворец зал за залом.
Меня пробил озноб. Мне нравилось, как облегают ее тело трусики.
– Ладно, что нам терять?
– сказал я, сам удивляясь, что больше не огорчаюсь по поводу собственной смерти.
– Пошли в Верхний зал.
– Не ерунди, - рявкнула она.
– Если ты тоже мертв, ты не можешь меня протащить.
– Лай становился все громче.
– Теперь придется искать ресет-редактор. Где ты видел эту-как-там-ее-зовут с большими ножницами? В какой комнате?
– Шемиз?
– проговорил я.
– Не помню.
– Что было за окном?
– Не помню?
– Какая мебель в комнате?
– Не помню.
– Во что она была одета?
– Облегающий, сильно декольтированный лифчик без лямок, с чашечками на проволочном каркасе и легкой подкладке, сшитый из стрейч-атласа и кружев. Также на ней были трусики с выемками на бедрах, широкой резинкой и ажурной кружевной вставкой спереди. И лифчик, и трусики белые, - сообщил я.
– Тогда пошли, - распорядилась Глюкки.
– Я знаю это место.
– Я думал, что мы никуда не можем попасть без этого... рес...
– Вниз - можем, - пояснила Глюкки. Швырнув красную кепку, она сама устремилась за ней. Кепка упала у крохотной дырки, в которую даже Глюкки еле смогла засунуть свои тонкие пальцы. Я пролез вслед за ней. Трусики великолепно облегали бедра. Мы оказались на старомодной кухне, где Шемиз помешивала в горшке огромными ножницами. Она была одета в сильно декольтированный лифчик без лямок, с чашечками на проволочном каркасе и легкой подкладке, сшитый из стрейч-атласа и кружев. Также на ней были трусики с выемками на бедрах, широкой резинкой и ажурной кружевной вставкой спереди. И лифчик, и трусики были белые.