Путь к алтарю
Шрифт:
— Фотографов? — Хейзл внезапно побледнела. — Зачем?
— Я ждала, когда смогу провести какое-то время наедине с Лероем. Я не была здесь с прошлого года и...
— Зачем фотографы?! — Хейзл повысила голос.
— Лерой был все время так занят. И вообще, иметь отношения с боссом не так легко, ты согласна?
— Зачем фотографы?!!
Изабелла, казалось, очень удивилась вопросу.
— Как зачем? Чтобы сфотографировать тебя и Лероя, разумеется. Я же сказала тебе, он должен был показать, что занимается
Хейзл потеряла дар речи.
— Ты и Лерой ночью в саду, объятия у фонтана... Ребята сказали, эти снимки, особенно у фонтана, будут потрясающими.
Хейзл думала, что сейчас умрет от боли. Минуты, которые они провели в саду, казались ей волшебными, потому что они были особенными. Она думала, что наконец влюбилась — впервые в жизни.
— Так вот почему он устроил иллюминацию, — пробормотала она, внезапно прозрев.
Да, те минуты были особенными — специально и тщательно спланированными для съемки. Оставалось надеяться, что папарацци находились достаточно далеко и им не удалось услышать, о чем ворковали «влюбленные голубки».
Мысли Хейзл прервал веселый смех Изабеллы.
— Вижу, Лерой ничего не сказал тебе о съемке. Это очень нехорошо с его стороны! Боюсь, он поступил с тобой не совсем честно. Гауэйн говорил мне, будто ты назвала Лероя мещанином. Представляю, как он разозлился! Лерой гордится своей репутацией покровителя искусств.
— Я не... — начала было Хейзл, но умолкла.
Она хорошо помнила свой разговор с Гауэйном в бистро. Между прочим, именно Гауэйн первым произнес слово «мещанин»... Провокатор! И, конечно, Лерой все слышал. Но отомстить таким образом!
— Мне кажется, будет лучше для всех, если ты уедешь отсюда, — дружеским тоном сказала Изабелла.
Хейзл вздрогнула.
— Уеду?
— В Англию, — пояснила Изабелла, с трудом сохраняя терпение: что за тупая девица попалась, право!
— Я не могу, — не без удовольствия сообщила Хейзл. — Лерой говорил, что в моем билете проставлены фиксированные даты. Я вынуждена торчать здесь до воскресенья.
Ей уже не хотелось оставаться в замке, но было приятно насолить врагу. А Хейзл не сомневалась в том, что Изабелла Моррис — враг. Но это ее не волновало. Главной ее проблемой — ужасной, невероятной проблемой — было то, что Лерой Уэскер стал для нее тоже врагом.
Со дна ее души вдруг поднялась страшная горечь. Хейзл захотелось остаться одной.
— Прости, — коротко бросила она и быстро направилась в свою комнату.
Там ее и нашел Лерой. Хейзл не знала, сколько времени — минут или часов — находилась в своей комнате, после того как ушла от Изабеллы Моррис. Знала одно: услышанное от Изабеллы было похоже на ужасающую правду. Во всяком случае, было правдоподобнее того, что она
От этих мыслей Хейзл трясло, и она была не в силах унять нервную дрожь.
Лерой вошел в комнату без стука и ногой закрыл дверь.
— Что, черт возьми, происходит?!
Хейзл обхватила себя руками, словно пытаясь защититься, и почувствовала под пальцами выпуклый шов, проступающий через тонкую ткань блузки. Однако сейчас ее волновала другая проблема.
— Я очень сожалею, что Изабелла появилась здесь, — хмуро буркнул Лерой.
Хейзл издевательски расхохоталась.
— Тебе ничего другого и не остается!
Увидев недовольное лицо Лероя, она в бешенстве подумала: еще и недоволен!
— Я даже не предполагал, что она приедет сюда!
— Неужели? — ехидно спросила Хейзл. — Она же должна была показывать фотографам, где устанавливать камеры и что снимать.
Лерой опешил.
— Каким фотографам?
— Разве это не она привезла их сюда? Или ты ожидал целую съемочную группу?
Когда до него дошло, в чем его обвиняют, Лерой спросил:
— Так ты думаешь, что я организовал все это?
Хейзл слащаво улыбнулась.
— Ну что ты. Конечно нет. Ты попросил мисс Моррис заняться этим. Она, кажется, профессионал в таких делах и к тому же пользуется твоим исключительным доверием.
Лероя, судя по блеску в глазах, ее ответ развеселил.
— Ревнуешь, Хейзл?
— Ревную?! — Она чуть не задохнулась от ярости. — Было бы к кому ревновать!
— Правильно. Я рад, что ты понимаешь это.
— Мне не нравится, когда меня обманывают! — гневно выкрикнула она, пропустив его слова мимо ушей.
— Кто тебя обманывает? — спросил ошеломленный Лерой.
— Когда я согласилась приехать сюда, я не знала, что за это должна буду позировать для фото, предназначенных для твоего служебного альбома.
Лерой перестал улыбаться.
— Альбом... служебный?.. Не говори глупостей!
— Ошибаешься! Я слышала, что фотографам особенно удались кадры у фонтана, когда ты целовал меня.
После напряженной, паузы Лерой как-то нехорошо улыбнулся.
— Да, припоминаю, что, кажется, заказывал снимки... — растягивая слова, произнес он.
Хейзл была в шоке. Как может человек быть таким жестоким? — ужаснулась она.
— Как ты посмел? — прошипела она.
— Скажите, какая трагедия! — с иронией воскликнул Лерой. — Давай будем реально смотреть на вещи.
Хейзл побледнела и с презрением бросила:
— Теперь я понимаю, почему тебя называют твердым как камень! Ты все это затеял лишь из за того, что я однажды назвала тебя мещанином!
— Не понимаю, о чем ты говоришь, — сердито ответил Лерой.
— Ты считал, что я нуждаюсь в хорошем уроке, не правда ли?