Путь к Цитадели
Шрифт:
— Всё указывает на тебя, Каликс. Не усугубляй свою участь. Просто дай отвести себя в каземат.
Италик усилием заставил своё лицо вновь принять спокойное, надменное выражение и процедил
— Вижу, в этот раз нам здесь не рады.
Затем повернулся к своим воинам и бросил
— Сворачивайте палатки! Мы уходим. Очевидно, Орден изменил своим принципам равновесия и не хочет давать Священной Империи выставить своего кандидата.
Витязь, ведший до этого основную часть диалога, не меняя выражения лица ответил с прежним спокойствием
— Отнюдь. Твой сын может принять участие в испытаниях наравне с прочими
Щёки, рот, скулы, подбородок имперца искривились в едином спазме, превращая его лицо в демоническую маску. Целый рой камней разного размера взлетел с земли и понесся в сторону витязей. Ни один воин не успел бы защититься от этой угрозы и был бы разорван в клочья… Но не они. Две тени налетели на колдуна, закрутили и бросили наземь. Раздался хруст, италик болезненно взвыл. Один из орденцев стоял над ним в полный рост, другой держал нож у шеи.
– “Брат”, - обратился первый ко второму: “Доставь его в каземат.”
– “Да, брат”, - ответил второй и унёс извивающегося Каликса прочь.
Люди народа ладей, жители срединных королевств, пришлые с востока и из Империи стояли, не смея пошевелиться. Не шелохнулся и Бранд, заворожённый произошедшим. События пронеслись перед ним в одно мгновение — обвинения, допрос, бой — всё смешалось в одну смазанную картину с двумя кристально чёткими образами. Внезапно отрок услышал глухой стук. Повернувшись на звук, он увидел италийского юношу, стоящего на коленях. Тот в безумии покачивался, обхватив руками голову. Рядом с ним валялся шлем, являвшийся, по всей видимости, источником звука. Молодой имперец, пошатываясь, встал и, нетвёрдой походкой направился к делегации Эрна. Подойдя к Святогору, он склонил голову, приложил кулак к сердцу, и глухо произнёс
— Я, Марк Аврелий, сын Каликса Аврелия, принимаю на себя позор своего отца. Я готов заплатить кровавую виру, дабы смыть позор с нашего рода.
Юноша снял с пояса меч, протянул его ратнику и поднял голову, подставляя шею под удар. Его глаза были закрыты, а губы судорожно подёргивались. На виске, видимая одному лишь Святогору, бешено пульсировала жилка.
– “Вот оно, благородство истинного патриция!”, - восхищённо прошептал кто-то рядом с Брандом.
Святогор молчал. Было видно, как его пальцы побелели, сжав рукоять протянутого меча.
— Ты содействовал своему отцу в его деяниях, юноша?
– “Нет.”, - прошептал Марк, не опуская головы.
— Ты знал о готовящемся?
— Нет.
— Ты сочувствуешь своему отцу?
– “Как долг велит, не больше и не меньше”, - выдавил молодой имперец.
Ратник разжал хватку и толкнул меч назад.
— У тебя чистое сердце, Марк Аврелий. На тебе нет вины. Мне не нужна твоя кровь — свершения правосудия будет достаточно.
– “Благодарю, vir honestus(84). Мой род в неоплатном долгу перед семьями павших.”, - произнёс италик с глубоким поклоном. Затем, он повернулся к витязю и добавил: “Nobilis, я не имею права оставаться здесь. Я вернусь в Рим и предостерегу другие семьи, дабы подобного не повторилось. Может быть в следующий раз в рядах Ордена добавится достойных граждан Империи.”, - в конце он позволили себе лёгкую улыбку.
— Из тебя вышел бы хороший витязь, юноша.
Марк ещё раз улыбнулся, махнул рукой своим
— Это было благородно.
Многие из присутствующих одобрительно закивали, полностью согласные с его мнением. В этот момент калитка в воротах крепости открылась, и оттуда вышел человек. Он размеренно шагал навстречу напряжённой толпе, придерживая меч, висящий на боку. Приблизившись, он поднял руку, требуя внимания и промолвил приятным рокочущим баритоном
— Добрые люди, гости Цитадели! Я рад видеть вас. Искренне соболезную достойным мужам Эрна! Братья помогут им сложить погребальный костёр для погибших. Хоть я и скорблю о смерти невинных, отступить от традиций не в моих силах. Сегодня минуло десять раз по десять дней со дня ухода братьев Гая, Тьодольва и Акрама в отставку. Сегодня Орден должен получить замену. Через половину часа претенденты должны явиться к воротам крепости. Сим я, Илдред Тысяцкий, объявляю начало испытаний!
– “А что мы, старейшина?”, - хмуро спросил Святогор.
— По счастью, у вас есть, о ком позаботиться. От Эрна выйдет кандидат — Бранд Крамхолд!
Волна удивлённых шепотков прокатилась по толпе. Большинство не могло понять, о каком кандидате идёт речь. Кантландцы как-то странно посмотрели на отрока. Тот сжал зубы — лишнее внимание ему не требовалось, но тысяцкого это явно не волновало. Бранд вздохнул и направился к рядам княжих людей, провожаемый взглядами северян. Он поклонился, выказывая почтение, и сообщил
— Я разделяю вашу скорбь. Клянусь сделать всё, что смогу, дабы хоть в малой степени заменить погибших.
По лицу Святогора прошла судорога. Очевидно, воин ожидал увидеть кого-то более похожего на будущего витязя, но, несмотря на то, что его ожидания не оправдались, он не стал показывать своего разочарования. Претенденты других государств стали расходиться, намереваясь потратить оставшееся время с пользой. Илдред, в сопровождении брата и шестерых гридней с телами скрылись за стенами Цитадели. Святогор наказал своим ставить лагерь и отдыхать, а сам занялся отроком.
— У нас нет времени на долгие беседы, поэтому я не буду спрашивать тебя, кто ты, почему у тебя кантландское имя и каким образом ты попал сюда — сейчас это не имеет значения. Важно другое — можем ли мы предоставить тебе что-то?
— Боюсь, что не, сударь. Как вы справедливо заметили, времени у нас мало. Я потрачу его на то, чтобы собраться с мыслями.
— Как знаешь.
Святогор ушёл в свой лагерь, а отрок с тяжёлым сердцем принялся повторно разминаться. Стоило ему закончить, как за стенами протрубил рог, сзывая претендентов. Уже через две части они стояли у ворот. Девять северян, семь житель срединных королевств, четыре смуглых южанина — борьба обещала быть жаркой. Наконец, тяжёлые створки поползли в стороны, впуская юнцов. Бранд мотнул головой, прогоняя тягостные мысли, и оглядел внутренний двор. Со вчерашнего вечера там многое изменилось — появились весовые камни, стойка с тренировочным оружием и странная, смутно знакомая постройка из множества брёвен и верёвок. У края площадки стояли пятеро витязей. Средним был сам Илдред — глава ордена. Он подождал, пока претенденты подойдут поближе и заговорил.