Путь к дому
Шрифт:
Баронесса привычна нырнула в тайный ход, шедший прямо к личным покоям. Это был её маленький каприз. Барон во всем потакал молодой жене, чего бы ни попросила. Только вот Авдотью, девчонку из избенки, выцепить не мог. Сколько бы раз не пытались молодчики барона дойти до избенки, вечно что-то приключалось. Один раз всех подкосил понос, в другой прямо по пути бравые ребята устроили драку между собой. Да и опасался барон ссориться с заморскими гостями. Никому из его ребятушек не удалось хотя бы раз тронуть залетных молодцев. Даже исподтишка. Барон утешал молодую жену, что по осени станет холодно, избушка
Ведьма предивно улыбалась, заходя в красиво обставленные покои. Барон снес в опочивальню молодой супруги все ценности, какие только в замке имелись. Но баронесса только морщила нос. Что этот медвежий угол может ей дать?!
Ничего… придет её время!
Метнувшаяся тень застала девушку в расплох, баронесса вскрикнула.
— Не кричи, — прошипело рядом. По спине баронессы поползли мурашки. Из темноты на девушку смотрела тень с волчьими глазами. Желтоглазая явилась. Баронесса раскатисто засмеялась, чувствуя, что сегодня сила на её стороне — она же нашла волос!
— Ох и напугала же ты меня!
— Чего боятся той, у кого душа в закладе? — прошипело из угла. Огненная баронесса догадывалась: пока у Желтоглазой недостаточно сил, чтобы воплотиться в телесной оболочке, потому и жмется тенью по углам. И все же… Руки дрожали, когда баронесса зажигал свечу. Тень в ответ зашипела.
— Озябла я, — оправдалась баронесса, отлично понимая, что Желтоглазой фокус со свечой не понравился.
— Ничего… в Аду жарко, — лающе засмеялась демонесса. Ведьму передернуло: всякий раз, когда напоминали о закладе, она думала, не поспешила ли? Уж больно жутко становилось. И сейчас невольная мысль, что волос-то можно и приберечь, посетила ворожею.
— Слушай меня, — продолжила Желтоглазая. — Я дам тебе средство. Все что нужно — подлить в вино светлому. Он вино выпьет и…
— И как же мне это сделать? — удивилась баронесса.
— Думается мне, у них там сладу нет, — медленно произнесла Желтоглазая. — И светлый, и темный ходят потерянными. Не отвечает им драконица взаимностью.
Баронесса вскинула бровь, выходит, у неё есть шанс! Демонесса продолжила:
— Я наложу чары, да такие, что даже светлый тебя раскрыть не сможет. Соблазни его, заставь нарушить клятву, опои вином…
— И? — баронесса все решала, сказать про волос, или нет.
— И я смогу пробраться в этот мир, сцапаю девку и стану королевой Темных Миров со своим собственным драконом.
Ведьма поежилась, опять кому-то служить! Не хочет она служить! Вот ежели ей самой королевой Ада стать… Это другой разговор.
— Что стоишь, хмуришься, — прицыкнула на неё Желтоглазая. — Раздевайся, мазью тебя натру да чары наведу. Чтоб никто, даже сам Архистратиг с его воинством, не поняли, кто ты есть!
Баронесса послушна скинула платье, оставаясь обнаженной. Золотой волос она так и оставила в кошеле. Не отдаст она его пока Желтоглазой, лучше потом придумает, как за него побольше получить!
Затем потушила свечу, Желтоглазая вмиг очутилась рядом. И сейчас, в призрачном свете луны, баронесса снова было хромой крестьянской дочерью с рябым лицом и впалой грудью. Обжигающие движения Желтоглазой заставляли кожу саднить, как от крапивы, а то и борщевика, но
— Ну вот и готово, — прошипела тень, отступая. — И главное, зелье не забудь в вино добавить!
Тень растворилась, а баронесса снова зажгла свечу. Похоже, её ждало незабываемое свидание со светлым магом. Мечты сбываются!
Глава 10.Сны дракона. Алеон. Будни
Дождь тяжелыми каплями падал на одежду. Было зябко, Алеон поднес руки ко рту, пытаясь наполнить их теплом дыхания. Грубые мозоли коснулись губ. Алеон усмехнулся, кто б мог подумать!
Он снова взял в руки лопату, окоп надо было вырыть до заката. Опять барон затеял оборонительные игры. Алеон в сердцах сплюнул. Поднял голову и увидел уже набившую оскомину пресловутую морду их капитана. Этот тупица был твердо убежден, что в рытье окопов главная задача воина! На учения времени почти не отводилось, зато всю территорию близ халупы местного царька избороздили кривые змеи рвов и частоколов. Алеон поначалу пытался что-то предложить коменданту. Но встретил мощный отпор из невежества и страха. Комендант решил, что новобранец метит на его место и затаил обиду. Алеону плюнул, оно ему надо?!
Хрусть, хлюп. Лопата вошла в мокрую землю. Алеон откинул очередной ком тяжелой глины в сторону, вокруг было грязно и скользко. Алеон разогнулся на мгновение и бросил взгляд через плечо. Там, на другом конце окопа, с остервенением швырял комья глины Владыка Поднебесного, Элладиэль Светлейший… И это был не фантом или мираж! Владыка сам, своими белыми ручками, копал баронову канаву.
Алеон уже почти привык. Хотя поначалу часто засматриваясь, не веря очам своим. Уж больно зрелище было завораживающее!
Великий Повелитель Поднебесного — и с лопатой в руках!
Впрочем, до этого безумного похода, Алеон не видел Владыку и с мечем в руках. В Поднебесной говаривали, что некогда Светлейший был великим воином, грозным и неукротимым. Но… сколько веков назад? Последние десять он точно провел, крепко сидя на престоле.
Да и зачем Божеству оружие?! Кто дерзнет спорить со Словом Владыки?! Гнева и обиды Элладиэля Светлого остерегались даже Лорды Поднебесья — еще б, лис с когтями льва! Самый хитрый, закрытый и неведомый из всех. Элладиэль всегда брал то, что желал. Так или иначе. И чаще чужими руками. Алеону ли этого не знать?! Не его ли жену попытался заграбастать великий светлый?
«Сил. Моя безумная Сил, — с легкой горечью подумал Алеон. — Как у них там сегодня? Капризничает ли Селена?»
Поначалу оба Старших сходили с ума от криков малышки. По очереди они качали кроху на руках, пели колыбельные, пытались накормить. Но девочка почти все время плакала, срывая голос до хрипоты. Любая магия, малейший пасс вызывали у ребенка истерику. Ух и туго же они плели тогда свои косы! Чтобы взять её на руки, нужно было полностью оставить магию.
И при всем этом, девочка явно благоволила Элладиэлю! Малышка солнечно улыбалась Светлейшему, смеялась беззубым ртом, щуря необыкновенная разноцветные глаза. Алеона она тоже любила, но с Элладиэлем все же кокетничала больше.