Путь к дому
Шрифт:
Сильвия молчала, но на руке красовался ожег. Как так?!
— Этого больше не повториться. Я не трону Вас! — серьезно пообещал Элладиэль. Сильвия смотрела в ноги, а он не отводил взгляда от красного пятна, грозившего стать волдырем:
— Есть трава, она хорошо помогает при ожоге. Снимает боль…
Неожиданно Сильвия посмотрела на Элладиэля прямо:
— Владыка, Вам нет нужды извиняться, руку я обожгла сама. Я просто хочу… — она замолчала.
— Хочешь побыть одна. Конечно. Только… Не уходи слишком далеко. Ладно?
Сильвия нехотя
Отчаяние заполняло душу Светлого Владыки: им не помириться, а ему не отбить драконицу у сил Ада.
Он подошел к маленькому дереву — условному место, куда добиралась магия послов Поднебесья. Здесь он получал вести от Советников брошенного им мира. В Поднебесном неспокойно, смутно. Его мир скучал по своему Светлому Владыке. Тосковал. И Элладиэль тосковал. Хранитель Камней Эритаил, наместник в кафедральном соборе Эль`Ниила, умолял вернуться. Как и Малый Совет. Отсутствие Владыки в Поднебесном расшатывало хрупкий мир между Светлыми и Темными. Выходит, спасая драконицу, он губит целый мир?
От мысли Элладиэлю стало тошно. Найдут нового Владыку! Не он первый, не он последний! Он должен быть здесь, должен защитить таких уязвимых сейчас близких…
Но тогда Поднебесный снова ухнется в хаос братоубийственной войны… Ну почему? Почему Светлые и Темные ТАК ненавидят друг друга?! Почему за тысячи лет до его появления в Поднебесном, они и года не могли прожить без взаимоуничтожения?! Откуда такая ненависть между, по сути, равноценными ветвями Старших? И теперь эта ненависть ставила его, Владыку, перед невозможным выбором — целый мир или семья?
Семья… Элладиэль не обманывался. В этой семье его ненавидят все, разве что, кроме самых младших. У них пока слишком болели животы, чтобы отвлекаться на ненависть к ближнему!
Зато у остальных её предостаточно… Он ждал Сильвию тысячи лет, а она ненавидит люто! До отвращения, до оторопи! И не будь того странного транса, она никогда бы не пришла к нему! Никогда!
Элладиэль с досады пустил золотую осу в кусты, бедные кусты послушно аннигилировали. Но это не принесло облегчения. Злая тоска не отпустила душу.
Он знал, знал, на что она так злиться! Зачем он пришел теперь? Она нищенствовала на дороге — его не было рядом. Ее город пал — а он не пришел! Зачем же пришел теперь?
Элладиэль метался по прогалине, раскидывая шаровые молнии по сторонам, отчего поляна превратилась в зону боевых действий. Но Элладиэль, словно бы и не замечал, все продолжая рассыпать вокруг смертоносных ос.
Через сколько она их прогонит? Или она прогонит только его?
Нет. Обоих. Она не хочет ни слышать, ни видеть обоих. В этом не было сомнения. От Алеона Сильвия шарахалась не меньше, чем от Светлейшего Владыки. Его она ненавидела чуть ни сильнее! Если б можно было ненавидеть сильней.
О чем она грезит, когда тенью ходит по дому — об умершем конунге?
И всякий раз он ревниво ловил тени улыбки, посвященной не ему, и даже не малышам, а неведомому утешению из мира воображения.
Но улыбка была редкой гостьей на усталом лице. Возвращаясь в реальность, Сильвия вздрагивала, затравленно осматривалась и тихонько вздыхала. Она снова в плену. Пятнадцать лет. Пятнадцать лет плена, и теперь снова плен. Они с Алеоном взяли ее в плен.
Элладиэль отчаивался. Он попросту не знал, как подступиться к Сильвии. Снова захотелось жить в теле старухи, ведь Авдотья — это тоже он! Захотелось вернуться в то время, так неожиданно оказавшееся самым счастливым в его жизни.
Бедная поляна, познавшая приступ отчаяния Светлейшего Владыки, напоминала филиал Ада. То там, то здесь рассыпались пеплом обугленные деревья, от травы не осталось и следа. Лесной пожар — и тот оставлял после себя больше целого! А раздосадованный Элладиэль лег прямо на горящую землю и закрыл глаз. Он знал — там, в крохотной избенке, усталая и измученная из рода Младших пытается хоть чуть-чуть поспать. Пусть спит спокойно, он не потревожит, не вернется сегодня домой.
А раз не вернется домой, то можно и отпустить магию. Он расплел косу. По поляне тут же поползли ростки свежей поросли. Жизнь волною возвращалась в уничтоженное место. Элладиэль ничего из этого не замечал, он шумно выдохнул и смежил веки. Полежал так несколько мгновений. Затем сосредоточился на деле.
Он прогнал все мысли и чувства. Разум должен быть ясным. Сейчас нужно прочесать весь лес на десятки миль вокруг! И не задеть при этом дом. Без камней магия мучительна даже для него. Но Элладиэль по своей природе и сам источник, ему ли жаловаться и плакать?!
Он снова выдохнул. Золотая сеть побежала, ища любой след, любую червоточину, проверяя маяки. Скоро сеть докатится до барьера, плотного и непроницаемого. Враг ни за что не получит его драконицу. Не бывать этому!
Но в момент, когда сеть одновременно прочесывала всю территорию, а он сам держал барьер и следил, чтобы золотая сеть не коснулась дома, до его сознания донесся плач. Сеть продолжила бег. Нельзя отвлекаться.
Но плач продолжал звучать. Такой отчаянный. И мучительный.
Элладиэль раздраженно нахмурился, отгоняя жалость подальше. Сеть продолжила бег.
Плач стал тихим и безнадежным. Элладиэль не выдержал, было в нем что-то от слез Селены и Эндемион. Он остановил сеть, собрал воедино, и ментально устремился к источнику звука.
Девочка, это плакала девочка. Он осторожно приблизился, очень опасаясь ловушки. Уж больно простая ловушка-то получалась! Но иногда простое бывает самым гениальным.
Обратившись в золотую «змейка» подтянулась еще ближе. У дороги сидела девочка, это она плакала. Чумазая и перепачканная. На коленях у девочки кто-то лежал. «Змея» подползла к самым ногам.