Путь к изменению. Трансформационные метафоры
Шрифт:
Медитации в этой книге
В этой книге приведен ряд небольших упражнений на погружение в созерцание и медитацию – они, как и истории, способны с легкостью пробуждать трансформационный потенциал, если вы выполняете их на практике или даже просто мысленно. Практикуйте их, чтобы реализовать их «потенциал радости» и разрабатывайте варианты собственных упражнений. В следующей книге – книге 2 – я более широко изложу тему развития метафорической медитации.
Книга, которую вы держите в руках, – первая из двух, посвященных умению метафорически излагать свои мысли и чувства. Книга 1 рассказывает о ключевых элементах использования историй, которые способствуют развитию ценностей. Из книги 2 вы узнаете о техниках сторителлинга и практических средствах установления контакта. В ней объясняется, как научиться рассказывать истории группе людей.
В этой, первой, книге вы можете прочитать, как помочь людям приобрести опыт активации и развития трансформационных ценностей. Вы откроете для себя способы превратить эти ценности в принципы, когда рассказываете свою историю. Во второй книге этой серии мы исследуем множество техник и методологий, которые используются рассказчиками историй, включая
Глава 1
Найти секретную дверь
Жизнь на луче равновесия
Мы живем на луче равновесия, балансируя на грани креативного осознания, с одной стороны которого сонное забвение, с другой – сумасбродство, управляемое одержимостью некой идеей. Образ жизни на луче равновесия напоминает мне об одном случае, который произошел со мной и двумя моими внуками. Недалеко от Ванкувера, в Британской Колумбии, есть висячий мост над каньоном. Это красивое место: на скалах растут высокие кедры и тсуги, а далеко внизу плещется о камни сияющая река. Высоко над каньоном кружат орлы. Река Капилано бежит между высокими скалами, и кажется, что крошечный висячий мостик соединяет «здесь» и вечность. В последний раз я была там в возрасте семи лет.
Мы шли по мосту с моей семилетней внучкой Сейдж, я отвечала на ее вопросы. На середине моста мы взглянули вниз, в каньон. «Я однажды была здесь. Мне тогда было семь лет, как тебе сейчас, – сказала я. – Может быть, когда-нибудь и ты придешь сюда со своей семилетней внучкой». Она серьезно задумалась.
Креативное мышление возникает у всех нас, когда мы что-либо изучаем, обдумываем. Особенно интересно бывает задуматься о времени. И мне, и детям, стало интересно, какое может быть «потом» на этом мосту осознания. А я подумала о множестве поколений людей, которые побывали здесь за последние десять тысяч лет, и об их мыслях при виде грандиозного каньона.
Меня захватило воображение, и в голове закрутились мысли о том, что на то, чтобы появился сам каньон, понадобились миллиарды лет. Я размышляла о том, сколько глаз столько лет смотрело на этот великолепный пейзаж, а теперь наши глаза видят каньон в XXI в. Я поделилась этой мыслью с внуками, которые на секунду остановились и посмотрели на каньон моим взглядом «сквозь времена». Так мы стояли втроем и «глазами времени» глядели на потрясающие виды.
Затем мой десятилетний внук решил найти камень и бросить его вниз: «Просто чтобы что-то изменить!» Поискав в кустах, он нашел подходящий камень и направился на середину моста. Убедившись, что я смотрю, он торжественно сбросил камень вниз в реку. Все мы хотим оставить след в вечности.
Висячий мост раскачивается между двумя берегами так же, как мы, люди, учимся находить равновесие – раскачиваясь между парадоксами своей жизни. Мы разрешаем парадоксы с помощью юмора и доверия во всех разнообразных аспектах нашего жизненного пути.
Устойчивое равновесие становится возможным, когда мы заявляем себе, что все аспекты нашего жизненного пути стоят того, чтобы получить от них полное удовлетворение. Мы учимся рассказывать истории, чтобы разделить их с другими. Мы заявляем, что все они имеют ценность, и сама жизнь становится ценной. Обучение представляет собой цепочку, каждое звено которой – маленький жизненный урок. Мы входим в поток настоящего удовлетворения. Все мы хотим оставить след в вечности.
Что есть метафора? Что есть «мета» и зачем она?
Метафоры – это двери. Это чудесные объединяющие двери, открывающие огромнейший трансформационный потенциал. Они дают нам возможность оставить позади самообман и перенестись в сферы истинного ландшафта разума – туда, куда мы, возможно, часто сами не осмеливаемся шагнуть. Как путешественник, оказавшийся на Луне, мы воспринимаем все вокруг в новом свете – мы по-иному изучаем каждую деталь жизни, по-иному ходим, видим, ощущаем. Проходя в прекрасные двери, мы преодолеваем трансформационный порог, переходя на другой, более глубокий уровень понимания того, что это значит – быть человеком.
Подумайте об этимологии слова «метафора». Что раскрывает перед нами смысл части «мета»? Она означает «через», «вне» – это как «один шаг за пределы любой реальности». Один шаг за пределы любой «реальности» – это история об этой реальности… и это метафора!
Заметьте, как работает «мета»-идея на примере языка: один шаг за пределы физики – метафизика. Один шаг делает гусеница за пределы своего существования в виде червячка – и происходит метаморфоза: гусеница превращается в бабочку. Другими словами, один шаг за пределы любой модели – и мы можем открыть или создать «мета– модель». Это означает, что основная функция метафоры – выйти за пределы некоего убеждения или заключения и помочь слушателю или читателю раздвинуть границы своего взгляда на вещи и расширить свое видение.
Что усиливает сравнение метафор с уникальными трансформационными дверями, так это то, что они также способны помогать нам устанавливать ассоциативные связи с нашими глубинными ценностями. С помощью сильной метафоры мы вспоминаем свои ценности физически. Наши органы чувств оказываются задействованы в этом. Идентифицируя себя с событиями сильной истории, мы непосредственно проживаем ее: буквально входим в нее, испытываем соответствующие чувства и тактильные ощущения. Это означает, что мы формулируем нашу идентичность, основываясь на своем кинестетическом опыте чувствования этих ценностей, тем самым создавая расширенную «ценностную связанность» посредством своего тела. Сильная метафора в состоянии создать долгосрочную ценностную стабильность через
Эйнштейн на веранде
Однажды Эйнштейну позвонил журналист из научного издания и попросил его об интервью для специальной статьи «Великие вопросы, которые задают великие ученые». Тот согласился, и журналист приехал к нему домой на самом закате дня. Он застал ученого сидящим на веранде в кресле-качалке, курящим старую трубку и любующимся закатом.
«Я хочу задать вам только один вопрос, доктор Эйнштейн, – волнуясь и теребя в руках блокнот, сказал молодой, подающий надежды журналист. – Это главное, о чем мы спрашиваем всех ученых, согласившихся с нами побеседовать. Вопрос такой: “Какой самый главный вопрос может задать ученый?”»
В глазах Эйнштейна появился огонек. Он потянулся в своем кресле и задумался. Думал целых десять минут.
«Это прекрасный вопрос, молодой человек, и он заслуживает серьезного ответа», – сказал он наконец. Потом стал медленно раскачиваться в кресле и дымить своей трубкой. Он долго молчал, глубоко погрузившись в размышления, пока журналист терпеливо ожидал озвучивания какой-то важной математической формулы или положений квантовой теории. Но вместо этого он получил вопрос, который впоследствии заставил весь мир глубоко задуматься.
«Молодой человек, – сказал Эйнштейн очень серьезно. – Самый важный вопрос, который может задать любой человек, – это вопрос о том, является ли Вселенная дружественной сферой?» «Что вы имеете в виду? – спросил журналист. – Как это может быть самым главным вопросом?» Эйнштейн ответил многозначительно: «Ответ на этот вопрос определяет то, что мы делаем со своей жизнью. Если Вселенная является дружественной сферой, то мы проведем свою жизнь, строя мосты. В противном случае люди будут тратить все свое время на то, чтобы строить стены. Решать нам!»
Что создает трансформацию в наших метафорах?
Ключевые принципы заключаются в том, как подать трансформационную историю. Во-первых, в ней должен присутствовать некий «целостный и законченный» образ, например целостная личность, полноценная жизнь, настоящая ценность или стопроцентная вовлеченность.
Во-вторых, нам необходимо смотреть из «коуч-позиции» – как сторонний наблюдатель, – при этом замечая в событиях трансформационный потенциал. В процессе повествования мы можем призвать слушателей присоединиться к «коуч-позиции», чтобы обрести глубокий и широкий взгляд на ситуацию – взгляд коуча. Здесь мы перемещаемся за пределы непосредственного «действия» истории в коуч-позицию так, чтобы мы могли наблюдать за различными «перспективами» изнутри этой истории. Когда мы находимся в «коуч-позиции», мы имеем возможность трансформации разума и опыта. Язык тела помогает нам по мере того, как мы рассказываем историю.
В третьих, нам следует показать, как происходит процесс трансформации: визуально, кинестетически и аудиально (тоном голоса), а также самим ходом истории. Нам нужно сделать этот процесс движения вперед захватывающим и ассоциативным, так, чтобы люди буквально всем существом прочувствовали его. Это позволит нам произвести центрирование и глубокое преобразование нашей идентичности в соответствии с более широким видением. Мы рассматриваем событие с позиции наблюдателя.
Бабушка и мебель
Моя бабушка очень любила вещи, окружавшие ее дома: свою мебель, посуду… Я столько времени провела среди этой обстановки, и все эти вещи были знакомы мне с детства, я и сейчас отлично помню каждый предмет.
Когда бабушке было под девяносто, она тяжело и долго болела пневмонией и сильно ослабла. Ее дочери уже были уверены, что дни ее сочтены, и обзвонили всех родственников, чтобы те приехали повидать бабушку. Я приехала к ней из командировки, проведя за рулем почти всю ночь, и рано утром вошла в дом.
Когда я увидела бабушку, она только что проснулась. В окна лился утренний свет. Мои усталые тетушки рассказали, что температура упала накануне вечером, она хорошо поспала, и было похоже, что дело идет на поправку. Худшее осталось позади.
Бабушка сидела в постели и с удовольствием пила чай. Она тихонько поздоровалась со мной. Мы любили друг друга, и я была так рада повидаться с ней и увидеть, что для нее наступает новый день жизни. Она была удивлена, что все еще жива, и сказала об этом. «Как интересно, – прошептала она. – Они говорили, что я умру, а я все еще здесь!»
Бабушка попыталась сосредоточиться. Она была в своей спальне. Здесь все было привычно. Стояла ее любимая мебель. Она посмотрела на нее новыми глазами и вдруг рассмеялась. «Это просто ящики», – сказала она, махнув рукой в сторону дорогих ей вещей, которые были у нее всю жизнь. Затем она с благодарностью взглянула на свои старые морщинистые руки. «А вот они до сих пор меня слушаются», – объявила она. Тут бабушка опять засмеялась и добавила: «Собственно, что такое тело? Интересно! Ты замечала, Мэрилин, что внутри мы одинаковые с рождения и до смерти? Тело – это только оболочка, как эта мебель – просто ящики. Может быть, наш внешний облик и меняется, но только не внутреннее Я».
Тут бабушка замолчала. Она расслабилась. В этот момент она мягко вошла в состояние свободно парящего внимания. Специалисты по квантовой физике называют это явление имплицитным порядком, непрекращающимся потоком волн от всех «электронов», всех частиц. Это «одинаковость», которая лежит в основе всех различий: нераздельная целостность, связующая всех нас. Я вошла в это теплое состояние вместе с ней, и так мы сидели вместе около получаса.
Затем она с благодарностью произнесла: «Мы действительно остаемся точь-в-точь такими же, как и тогда, когда только начинаем осознавать все вокруг. Я такая же, как была в двухлетнем возрасте. Абсолютно такая же!» Для нее это было потрясающим открытием. Она только что испытала чувство потока осознания и открытия. «Прекрасно», – сказала она и отпила еще глоток чая.
Как же это прекрасно – испытать всеобъемлющее осознание, почувствовать осознание как целостность. Всеобъемлющее осознание – в этом мы все одинаковы. Вот бабушкин рецепт радости: возьмите полчаса времени, погрузитесь на эти 30 минут в осознание. Выпейте чаю и просто почувствуйте, как все это замечательно!