Путь к себе
Шрифт:
Всполохи крови, отрубленные конечности, крики боли... всё это уже давно не цепляло его...
Он — убийца. Это всё — его сущность и обыденность.
На миг Аккес вдруг замер, вспоминая, как совсем недавно страсть битвы переполняла его сердце такими эмоциями, о существовании которых он уже забыл. Ярость, ненависть, жажда и даже наслаждение...
Этот миг промедления стоил ему царапины на плече, нанесённой когтями одного из нападающих. Резко развернувшись, он ударом меча отрубил зверю лапу, а потом и вовсе проткнул ему горло, разодрав шею.
Мёртвая тварь упала к его ногам,
Это всё она виновата.
Уже вторая рана...
Он должен избавиться от этих эмоций. Ведь давно уже знал, что они только мешают. Однако когда что-то вылезло наружу, обратно запихнуть это может быть сложно. И эмоции не исключения.
Яростно вскрикнув, он воткнул два меча в ещё одного хищника и с таким же угрожающим криком махнул в сторону, отбрасывая тело к тем, кто ещё оставался жив. Нападавшие разбежались, но возвращаться не спешили. Большая их часть уже полегла, и остальные, видимо, решили уносить ноги, пока целы.
Аккес же, даже видя, как они убегают, не прекратил осматриваться в поисках тех, кто ещё мог напасть. Ярость, клокотавшая в нём, не спешила униматься. Ему хотелось рвать и метать. Если надо, зубами раздирать врагов, но выплеснуть всё то, что накопилось внутри.
В конце концов, он тяжело вздохнул и опустил руки с оружием, только теперь осознав, что стоит посреди горы трупов странных вонючих животных. Даже запах крови не перебивал их вонь.
— Эй! Ты в порядке? — послышался со стороны настороженный голос Альдана.
Аккес повернулся к нему, и тот шарахнулся в сторону, хотя магия маски не должна была на него действовать. С другой стороны, он и без маски представлял собой жуткое зрелище. Разодранная окровавленная одёжа, напряжённая фигура и злобно сжатые зубы.
Но Аккес ничего не сказал, а просто развернулся и пошёл куда-то в сторону. Лишь оставшись один, он стянул маску и устало провёл рукой по лицу, отбрасывая волосы назад. Даже рана на плече не беспокоила его так сильно, как вновь потерянное самообладание, которое начало трещать по швам. В тот первый раз, когда он принял свой новый путь, он смог быстро всё отключить. Почему же не получается сейчас?
Хотя он знал, почему. Точнее, из-за кого. И Аккес всегда считал, что если есть препятствие, его надо устранить, как бы сложно это ни было. А значит, её непременно надо убить. И только тогда он вновь сможет избавиться от эмоций, только тогда сможет опять стать самим собой.
А он — убийца.
Это его судьба.
Только вот забыл он о том, что судьбу можно поменять. Как забыл и о том, что уже два раза это делал.
Глава 14
После возвращения в Люкению, Риана решила не медлить и не терять времени даром, а отправиться дальше в путешествие по королевствам. Поэтому в течение нескольких дней она успела переговорить с королём и даже немного поспорить с Первым волшебником. Зермон хотел, чтобы амулет, добытый у герцога, остался в замке, Риана же настаивала на том, чтобы взять его с собой.
В результате она решила всё-таки уступить, так как видела, что маг готов зубами вгрызться в этот амулет. Хотя некоторые его доводы о том, что
Келина не была удивлена тем, что Риана вскоре опять уезжает. Казалось, старшая принцесса уже поняла, что жрица не из тех, кто любит долго сидеть на одном месте. Однако в компанию к ней не набивалась. Да даже если захотела бы, то наказание отца всё ещё было в силе. А тот, перепугавшись ещё в первый раз, когда дочь похитили, ещё пуще стал трястись над её безопасностью.
Олея же наоборот горестно вздыхала от невозможности поехать со жрицей. Её не испугало даже нападение одного из самых устрашающих генералов Дракона. Более того, она всю дорогу им восхищалась, выдумывая всё новые романтические истории про него, к ярому неудовольствию Лекамира и смеху самой Рианы. Однако принцесса понимала своё положение и то, что подобные приключения для неё недоступны. Поэтому она ценила и даже смаковала всё то, что удалось ей самой пережить. В некотором роде она была рада, что Риана вместе с Первым рыцарем оправляются за новыми приключениями, потому что была полностью уверена, что потом ей всё перескажут в подробностях.
На этот раз они отправились в путешествие только вдвоём. От охраны жрица отказалась, а Лекамиру не могла отказать, да и не хотела. Ей была приятна его компания. Чтобы собрать остальные амулеты, ей нужно было посетить Коргирию и Алекион, которые находились на востоке, но Риана решила поехать в Торкию, то самое королевство, которое первым пало в борьбе с талемами. Ей хотелось всё увидеть своими глазами, тем более что надо было успеть заехать в Сэнкину, а потом у неё будет целое лето, чтобы отправиться за оставшимися амулетами.
Народ в Торкии жил на удивление спокойно. Война коснулась их не так сильно, как представлялось по всем тем рассказам, что она наслушалась. Войска прошлись, конечно, по этой земле, но в целом разрушений почти не было. Хотя последствия страхом читалось в глазах людей. Но это было только до тех пор, пока они не замечали Риану, идущую мимо. Каким-то непонятым образом они все чувствовали то, кем она является. Как цветы к солнцу, они поворачивались к ней. И уже надежда читалась на лицах. Где бы они ни останавливались, куда бы ни шли, толпа непременно собиралась рядом с ней. В результате им приходилось останавливаться каждый раз и задерживаться на день, а то и больше.
Из-за этого продвигались путники значительно медленнее, чем изначально планировали.
Риана не могла отказать людям, а Лекамир не мог отказать ей. И каждый вечер заканчивался тем, что Риана садилась в чьём-нибудь доме, и куча крестьян и селян собирались вокруг, чтобы послушать то, о чём она говорила. Задавали вопросы, слушали ответы и вновь задавали вопросы, не следя за течением времени.
Действительно было удивительно, как она объясняла, казалось бы, банальные вещи о душе человека, о поступках и событиях, об эмоциях, о любви и сострадании. О том, что всё в руках человека. Учила, как стать лучше. Рассказывала и о любви Богини, и о сострадании Воина, и о внимательности Многоликого.