Путь к себе
Шрифт:
Лиза глянула на Петра и Александра: «Эх, если бы мужчины взяли меня с собой! Хоть какое-то отвлечение, тем болеё сейчас отпуск, а там – на новую работу. Давно я дома не была, там так же, как директор кафе говорит: и лес, и реки».
И только Пётр совсем ничего не думал, он просто прогремел своим густым голосом: «Пойдем выпьем, я плачy».
Через час лучший друг Петра, коньяк, совершил свое объединительное действие. Познакомившись, двое мужчин и девушка обсуждали услышанное от владельца-директора кафе. Пока Пётр много выпивал и закусывал, Лиза, стараясь укутывать лицо, по капле пила
– Мне очень хочется поехать. Вот почему-то мне кажется, что эта поездка не станет бесполезной. Вот только… я человек городской, почти никуда не выбираюсь. Мне одному трудно будет добраться. Другое дело, если бы собралась компания, тогда уж…
Он не договорил, видимо, в голове полетели новые фантазии. Мысль Александра попыталась закончить Лиза.
– Я согласна создать компанию, – сказала она. – Давайте поедем. Природа – это всегда так интересно.
– Есть ещё одно обстоятельство, – снова робко вступил Александр. – Мне нужно где-то найти деньги для поездки, на билеты и тому подобное… Доходы мои, они тык-впритык, хватает только на жизнь.
– Вот что, Александр, – вступился наконец Петр, – сходи-ка к тому парню, директору, да выведай адресок, куда ехать.
Вернувшись через пару минут, Александр держал в руке листок с адресом, протянул его Петру. Тот пробежал глазами написанное и выдал решение:
– Тут не так уж и далеко. Думаю, за день доберёмся. За тебя я заплачу, Александр, компанию мне составишь, будет с кем поболтать.
– Я, конечно, понимаю, – заговорила Лиза, – женщина вам может мешать. Но я готова и сама за себя заплатить.
Пережевывая кусок мяса, Пётр посмотрел на неё каким-то пустым взглядом и пробасил:
– Ладно, трясогузка, с нами поедешь. Тут расходы мизерные, я и за тебя заплачу.
В груди Лизы словно птица счастья взмахнула крыльями. За занавесями волос никто не видел её лица – оно заалело от удовольствия.
Они быстро сговорились и утром следующего дня были уже в пути.
Предсказания Петра не оправдались. К вечеру троице удалось добраться только до города Энска. Тут они решили переночевать, потому что проливные весенние дожди искорёжили дорогу, и для надёжности лучше было продолжать путь в деревню с утра. Но даже и начав утром, они прибыли в деревню на закате.
Всё поселение представляло из себя отдельных десять-двенадцать хозяйств да ещё столько же заброшенных. Найдя нужный дом, путешественники стали у калитки. За ней, огрызаясь, рыча и неистово лая, скакал пёс. Он так прыгал на забор, что тот вот-вот мог обвалиться, и тогда троице было бы несдобровать. На шум во двор вышла женщина.
– Вы к кому? – крикнула она, стараясь перекричать собачий лай.
– Да вот, ищем деда Николая, – за всех ответил Петр, даже и он с опаской глядел на лающее взлохмаченное чудище.
Вероятно, вопрос о деде был своеобразным паролем, потому что женщина подошла к псу, схватила его за ошейник и с силой затащила в сарай, заперев дверцу на засов. Глухие рычания продолжались и из-за двери.
– Вот шальной! – сказала женщина, видимо, о собаке, сама подошла ближе к калитке. – А вы чего к нему? Я его дочь, Мария.
– Извините, нам рассказали, что он может быть проводником и довести
Женщина взглянула на него и некоторое время стояла молча.
– Ой, да чего это я, – вдруг, словно опомнившись, женщина снова заговорила и отворила калитку. – Проходите в дом, не гнать же вас. Только отца нету.
Путешественники вступили во двор и смогли лучше разглядеть дочь деда. Это была крупная женщина, лет сорока пяти, про таких часто можно услышать слово «дородная», но при этом с мягкими чертами лица и плавными движениями.
Нельзя было не заметить, что Александр смотрит каким-то странным, полным покоя взглядом на хозяйку.
Все прошли в дом, где и продолжили разговор. Выяснилось, что дед ушёл в лес. После зимы он обычно уходит по каким-то своим делам и возвращается через несколько дней. Теперь уж должен появиться со дня на день. Мария предложила троице ждать отца. Насчет сосны Мария была немногословна. Конечно, она слышала про легенду, но сама даже не ходила к дереву. Разместиться на ночлег они могут в бане, и во дворе она показала эту баню. «Основательно выстроено», – прокомментировал Пётр. Оказалось, что в бане можно не только мыться, но и спать. С чердака вытащили два сенных тюфяка, перекочевавших в баню. Мария, разгладив волосы, предложила Лизе ночевать в доме: «Негоже девице в бане с мужиками спать». Напившись чаю, разошлись по своим местам.
Утром пёс был обнаружен посаженным на цепь, и трое путешественников могли безбоязненно передвигаться по двору.
– Как спалось? – спросил Петру Александра.
– Хорошо, но мало. Уснуть не мог долго. Вторую ночь так. Всё думаю, правильно ли поступил, что поехал.
– Знаешь, – ответил Петр, – я тоже не сразу уснул, вчера свое «снотворное» не принял – и вот результат.
Деваться было некуда, все решили ждать деда. В течение дня троица как могла помогала по хозяйству Марии, ходили на короткую экскурсию по деревне, но не встретили ни одного человека. Только собаки поднимали гвалт да в окнах то и дело дергались занавески – деревенские изучали приехавших.
Больше всего удовольствия получал Александр. Он не скрывал своей довольной улыбки, старался где мог подсобить хозяйке, хотя быстро уставал. Зато в течение дня он сочинил целую поэму. Она была не рифмована, но вызвала огромный интерес Марии. Когда пришла пора мыть сосуду, Мария попросила, чтобы ей помог именно Александр. За этим нехитрым занятием они беседовали. Хотя больше говорил именно Александр, а Мария слушала. За каких-то полчаса эта парочка узнала друг о друге всё. Так что можно было бы сказать, что они познакомились несколько лет назад.
Александр узнал, что всю жизнь Мария живет в деревне и образованных людей почти не видела. Поэтому и явление у неё дома настоящего поэта – для Марии событие века. Был у неё муж, которого в лесу деревом прибило десять лет назад. Есть и дети, взрослые уже, два близнеца двадцати пяти лет от роду, живут каждый самостоятельно тут же, в деревне.
Следующим утром Александр и Петр, поздно проснувшись, делились впечатлениями о проведенной ночи: оба спали хорошо, Пётр снова без «снотворного».