Путь к тишине. Часть 2
Шрифт:
— Мы не знаем диапазона его действия. Хотя простейшее доказательство того, что опасность именно в нем, получить нетрудно.
— Как? — спросила Кедвин.
— Уехать из Парижа, — сказал Митос. — Причем далеко. Если эти голоса во сне исчезнут, можно считать доказанным, что опасность имеет вполне материальный источник, привязанный к вполне определенному месту. К Парижу.
— И?
— Именно это я и сделаю.
Его прервала переливчатая трель телефона, раздавшаяся с другого конца комнаты. Митос встал
— Да. Да, я… Кто это говорит? Ты?.. Ты здесь?.. Но как? Приезжай ко мне… Конечно… Прямо сейчас. Я жду.
Он назвал свой адрес и положил трубку на стол. Вернулся к ожидавшим его дамам. Кедвин сразу спросила:
— Что-то случилось? Кто звонил?
— Ничего не случилось, — Митос коротко вздохнул и сел, как прежде, в кресло. — Скоро у нас будет еще один гость. Роберт Морган. Мой ученик.
— Какой ученик? Тот, о котором ты говорил мне? — спросила Кедвин.
— Да, это он, — Митос пристукнул пальцами по подлокотнику кресла. — Так странно, именно сейчас…
— А куда ты собрался уезжать? — поинтересовалась Кедвин.
— В Грецию, на Санторини. Там вилла, у одного моего очень дальнего родственника.
— Который, полагаю, по странной случайности внешне очень похож на тебя.
— Ну да. Кстати, приглашаю вас составить мне компанию.
========== Глава 33. Накануне отъезда ==========
Извинившись, Митос оставил дам в гостиной и ушел в другую комнату, откуда из окна были видны крыльцо и улица напротив. Это было не очень вежливо, но он решил, что Кедвин его поймет.
Все случилось не внезапно. Роберт де Валикур спрашивал разрешения сообщить своему другу о том, что его учитель живет в Париже; можно было ожидать и личного визита. Но сейчас Митос этого очень и очень не хотел. Не встречаться с учеником — нет! Он не хотел, чтобы Роберт сейчас появлялся в Париже.
Интересно, как ему удалось убедить МакЛауда помочь. Не дрались же они, в конце концов, из-за номера телефона. Или МакЛауду уже настолько все равно, что он навел на бывшего друга первого встречного не задумываясь?
На улице напротив остановилась машина, черный «Форд».
Митос выпрямился и всмотрелся. Он не встречался с Робертом Морганом более полутора веков, но узнал его сразу. Дорогая одежда и манеры богатого бизнесмена конца двадцатого века не послужили неодолимой броней.
Митос не стал ждать, пока он позвонит, и открыл дверь, пропуская гостя.
Роберт остановился посреди прихожей, будто забыв, что следовало сказать. Маска спокойной уверенности исчезла, и перед Митосом снова был восемнадцатилетний мальчишка, его же стараниями не доживший до более солидного возраста.
— Все разговоры потом, — сказал Митос, закрывая дверь и делая приглашающий жест в сторону гостиной. — Я не один.
Морган пожал плечами и кивнул.
Формальный обмен приветствиями занял
— Не мешает чего-нибудь выпить, за встречу, — заметил Митос. — Я принесу…
— Я тебе помогу, — поднялась Кедвин.
Мишель, снова засмущавшись, поерзала в кресле и зажала между колен сложенные ладони.
Кедвин, выходя из комнаты, глянула назад и улыбнулась.
*
Мишель, оставшись вдвоем с Морганом, украдкой бросила на него любопытный взгляд, потом решила спросить:
— Значит, ты был учеником Адама?
— Да, был, — отозвался он с легкой улыбкой.
— И долго? Вот я всего год училась у своей первой наставницы.
— Да, я тоже провел в его замке чуть больше года.
— В замке? — улыбнулась Мишель. — Наверно, это очень интересно, жить в замке.
— Дело вкуса, — отозвался Морган.
— Он хороший учитель?
— Да, — сказал Морган, откидываясь в кресле. — Может быть…
*
Англия, 12 век
Свет был нестерпимо ярким. Настолько ярким, что будто прожигал мозг. Воздух, хлынувший в легкие, наполнил их раздирающим огнем. Целую вечность Роберт барахтался в мучительной агонии, потом боль разом схлынула, и он провалился в дремотное забытье.
В какой-то момент ему показалось, что среди сонных видений звучат живые голоса. Он мог разобрать слова, но смысл их ускользал от задержавшегося за гранью сознания.
— …может быть, и просчитался, но не настолько…
— Однако ты не предвидел такого исхода? Или я ошибаюсь?
— Именно ошибаешься. Хотя в другом ты был прав.
— В чем же?
— Я все-таки поддался чувствам. Выместил на нем то, что причиталось мне самому. Но сделанного не воротишь.
— И что теперь?
— Ни-че-го. Какой я теперь учитель? Отошлю его к Ребекке.
— Она его примет?
— Примет. Но мне с ней разговор предстоит неприятный.
— Я ведь виноват не меньше, чем ты. Однако ты не торопишься задавать вопросы.
— Не тороплюсь. Потому что я не думаю, что…
На этом месте Роберт окончательно перестал разбирать слова. Сколько прошло времени, он не знал. Когда открыл глаза, проснувшись окончательно, было тихо. Он лежал в кровати в собственной спальне.
Он прислушался к себе. От всех неприятных ощущений, сопровождавших прошлое пробуждение, осталась только легкая боль в висках и звон в ушах. Вслед за сознанием к нему вернулась память — и он торопливо приподнялся и схватился за грудь. Нет, ощущения его не обманули: он цел и невредим. Значит, ничего и не было…