Путь к тишине. Часть 2

Сиреневый Кот

Тут она едва ли не впервые задумалась: а сколько лет Адаму Пирсону? Как-то не принято было у Бессмертных задавать такие вопросы…

*

— Итак, что случилось? — спросила Кедвин, плотно закрыв дверь в библиотеку.

— Сегодня я нашел у себя в кабинете вот это, — сказал Маркус и достал из кармана прозрачную коробочку, в которой лежал некий предмет величиной с лесной орех. — Как по-твоему, что это такое?

Кедвин взяла коробочку и поднесла к глазам, рассматривая.

—

Признаться, мой опыт в таких делах невелик, — сказала она. — Но, полагаю, это «жучок»…

— Именно. Не бойся, коробка звуконепроницаема. Но какой идиот сунулся в мой кабинет?

— Охрана, разумеется, ничего не знает.

— Разумеется.

— Черт! — Кедвин села на край дивана. — Действительно, кто? Маркус, очень тебя прошу, будь осторожен! Это оборотни, они могут оказаться где угодно.

Он подошел и осторожно присел рядом.

— Кедвин, ты боишься?

— Да, я боюсь, — сказала она тихо. — Невозможно сражаться с тенями.

Он придвинулся и обнял ее за плечи:

— Кто бы они ни были, это люди, а не тени. И ты сама уже дала ответ: нужно просто быть осторожнее.

— Боюсь, все не так просто, — она выпрямилась, стараясь взять себя в руки. — Оставь мне эту штуку. Может быть, это поможет в наших поисках.

— Кто занимается поисками?

— В основном Ник Вольф. Он у нас профессионал.

— Если что-то понадобится…

— Непременно.

Проводив Маркуса, Кедвин вернулась в библиотеку. Снова взяла со стола коробочку.

Значит, кто-то начал подбираться и к нему.

Сзади щелкнул замок, и Мишель робко спросила:

— Извини, можно?

Кедвин пару раз вздохнула, надеясь, что Мишель не заметит ее тревоги.

— Конечно. Заходи.

Та тихонько вошла и села на диван, потом спросила:

— Что-нибудь не так?

— Все не так, — ответила Кедвин.

— Он… Маркус Константин… поэтому и приходил?

— Да. Кто-то подсунул в его кабинет «жучка».

— О! А почему он пришел с этим к тебе, а не, к примеру, в полицию?

— У нас с ним уже был разговор о том, что здесь происходит. Он решил, что полицию вмешивать ни к чему. — Она пригляделась к Мишель и сказала: — Ты еще что-то хочешь спросить?

— Да… то есть… я знаю, что это не мое дело… Но… — Мишель смутилась и опустила голову, но Кедвин уже все поняла.

— Ты хочешь узнать, что у нас за отношения? — едва не рассмеялась она. — Тебя так заботит успех Адама Пирсона?

— Ну, я не…

— Не волнуйся, с Маркусом у меня ничего нет. И запомни: много будешь знать — плохо будешь спать.

Мишель быстро глянула на нее и, увидев улыбку, тоже заулыбалась.

*

Они встретились на ближней к «Блюз-бару» автостоянке и вместе пошли к бару.

— Как прошла ночь? — спросила Кедвин, поглядывая на Митоса и отмечая, что выглядит он неважно.

— Отвратительно, — вздохнул он. — Почти не спал. Не знаю,

что такое этот генератор, но если так будет продолжаться, я свихнусь.

— Паршиво… Как беседа с учеником?

— Все в порядке.

— В порядке? Тогда что тебя так озаботило? Кроме бессонницы?

Митос тяжело вздохнул:

— Ты почти угадала.

— Роберт?

— Обстоятельства.

— Не понимаю. Хотя постой. Ты упоминал, что он наделал тебе каких-то неприятностей.

— Да. Видишь ли, я привез его в свой замок пред-Бессмертным и попросил Дария стать его духовником… Месяц спустя случилась очень неприятная история. Он избил и изнасиловал девушку, дочь моего управляющего. Я разозлился, накричал на него, потом приказал своим охранникам отвалять его самого.

— Что, серьезно?

— Нет, конечно, его только припугнули. Но что-то в нем стронулось… В общем, у парня случился нервный срыв, он наложил на себя руки и стал Бессмертным.

— Понимаю, почему ты не хотел об этом рассказывать, — хмыкнула Кедвин.

— Да, это не то, о чем стоит упоминать в рекламных целях. Но история получилась действительно странная.

— В чем же странность?

— В неожиданности. Пусть я был тогда не в лучшей форме, но Дарий-то не страдал от кошмаров и бессонницы. Мальчишка мог быть непочтительным, невнимательным, но к открытому насилию склонности не выказывал и против моей воли не шел даже в мелочах. И вдруг — такое! Потом, поостыв, я начал думать, что у его поступка были какие-то еще мотивы. Когда я объявил, что отсылаю его к Ребекке, он закатил истерику и бросился мне в ноги.

— И ты оставил его при себе?

— После разговора с ним Дарий посоветовал мне не спешить его отсылать. Увы, тайна исповеди — палка о двух концах.

— И ты вот так просто послушался его совета?

— Не просто. Мальчик оказался непрост. Дарий сказал главное — он сам не мог объяснить, что на него нашло. Это, сама понимаешь, дурной знак. И я оставил его при себе.

— Чтобы следить, не случится ли еще чего?

— Ничего больше не случилось. Он прожил у нас год. Упрекнуть его мне было не в чем. Это еще больше убедило меня в том, что у него есть свои основания считать во всем виноватым себя — даже при том, что я с ним обошелся не слишком…

— Действительно, интересно получается. У тебя не возникло никаких догадок насчет его мотивов?

— Возникло. Но я так и не добился их подтверждения. Кроме того, у него тоже есть свой дар. Он не только умеет скрывать свои чувства и мысли, он сам чувствует многое: опасность, человеческие эмоции, что-то более глубокое, не разумом, а на уровне… биотоков, что ли. Вчера, например, он сказал, что встречался с МакЛаудом, и тут же заявил, что от этого человека исходит некая опасность для меня! Это при том, что о МакЛауде он мог знать только понаслышке, а их разговор состоял из нескольких фраз.