Путь к жизни
Шрифт:
Шурраг когда-то сам таким был. И начинал именно с этим вот ветераном, тогда ещё сопливым юнцом, не взятым в армию из-за лёгкой хромоты. Не то чтобы они тогда сошлись близко, однако друг с другом ладили, и потому сейчас сержант, зыркнув на молодых, прорычал:
– А ну цыц, жеребята!
"Жеребята"почти мгновенно смолкли - затевать драки им по службе не полагалось. Да и командир их, тот самый седой, был хоть и хуманс, а дядька хороший. Хотя, конечно, и строгий. Дядька этот, покосившись на подчинённых, хмыкнул:
– Что, Шур, не узнаёшь?
– Был, - кивнул орк.
– Молодой, глупый. И ты тоже.
– И я, - вздохнул десятник.
– И я, - он немного помолчал.
– Так вот, ваши, только степь просохла, как с цепи сорвались. Что ни день, то очередная шайка. Вот всех, кого можно, на границу и выгребли.
– И как?
– Что как? А Тьма его знает, как. Мне здесь не докладывают.
– Так я про "здесь"и спрашиваю, - уточнил сержант.
– А то сам не заметил!
– Да заметил!
– теперь пришла очередь орка вздыхать.
– Как ты там сказал? Что ни день, то очередная шайка? И каждая вторая, такое впечатление…
– Ну?
– Совсем не шайка.
– А-а-а. Так это ты просто давно у нас не был. Сколько уже? Лет пять?
– Четыре, - поправил сержант.
– За Клыки ходили. Да и вообще…
Молодые зеленошкурые при этих словах завистливо переглянулись: Каменные Клыки! Великий хребет! Про него в степи рассказывали столько разного! Мало кому из кочевников доводилось его увидеть во время своих странствий, не говоря уже о том, чтобы заглянуть на ту сторону. Хоть одним глазом! Хоть краешком!
– И как там?
– с виду безразлично поинтересовался седой. Ему тоже было интересно, однако в присутствии подчинённых и постороннего парня, притащенного зачем-то старым приятелем и молча прихлёбывающего из своей кружки, проявлять явное любопытство казалось несолидным.
– Да как везде!
– хмыкнул Шурраг.
– В смысле, как в королевствах. Только что простому люду похуже. Им тамошние жрецы на шею сели и ноги свесили, а так…
– Поня-а-атно, - протянул десятник.
– А у нас, вот, король приболел. Сильно. Старостью. А наследника до сих пор не назначил. Так что…
– …дело не в моих соплеменниках, а в вашей возне.
– Ну, ваши-то тоже, конечно, а вообще… - седой залпом допил остатки кваса и поднялся, его клыкастые подчинённые поспешно вскочили.
– Пойдём мы. Служба, всё-таки. Удачи тебе, Шур. Надеюсь, увидимся.
Попрощавшись, Шурраг некоторое время глядел вслед стражникам, а потом тоже встал и направился к выходу из таверны, на ходу объясняя идущему следом Мяснику:
– Мы с ним, как ты понял, вместе начинали. Я только-только из степи пришёл, а он только-только нанялся. Парень хороший, но слишком уж осторожный. Раз десять подумает. А потом оказывается, что уже поздно. Не всегда, конечно, но иногда. Из-за этого и до полусотника не дослужился. Хотя мог, мог…
– Хочешь сказать, что он тут наврал? Ну, про ваших?
– воспользовавшись паузой, спросил Лиртво.
– Не наврал,
– Наши, конечно, набегают, но так. За девками, - он остановился и принялся оглядываться, выбирая, куда пойти. Залитый жарким солнцем полугород - стену вокруг только начали строить, так что до повышения статуса сего поселения было далековато, хотя деревню оно явно переросло, - казался вымершим.
– Сам посуди: весна, ничего ещё не выросло, скотина после зимы на ходу шатается. Короче, нечего брать.
– А девки вам зачем?!
– удивился целитель.
– Пойдем, глянем, может, вон та лавка работает… - наконец решил Шур, указывая влево.
– Девки… Я ж тебе говорил, у нас и хумансы живут! Забыл?
Лиртво пожал плечами:
– Ну, говорил. А девки-то тут при чём? Вы ж на чужих-то не женитесь!
– А хумансы?
– зеленошкурый остановился, разворачиваясь к собеседнику.
– У них девочки редко рождаются. Да и потом, свежая кровь нужна. Теперь понял?
– он двинулся дальше.
– Вот и собирается молодёжь. Кто себе за невестой, кто - приятелю. Вы ж народец слабый.
– А ваши?
– А что наши? Во-первых, ваши без наших гобла дохлого что сопрут. У вас, как до этого дела доходит, так сразу руки из задницы, это вам не кошельки срезать. А во-вторых, - Шурраг снова остановился, посмотрел на закрытую дверь лавки, рассохшуюся от старости, попинал и, не дождавшись ответа, развернулся.
– А во-вторых, пойдём-ка Антиру про здешнюю возню с короной расскажем. Он, конечно, скорее всего и сам знает, но чем боги не шутят…
Гельд ругался. Ругался всеми ругательствами, которые только успел узнать. Проклятый Смертью порошок то и дело слипался в комки, мешая определить, полностью ли камень раскрошился или остались мелкие обломки. Вот только поскольку мертвец ругался мысленно, никто на него внимания не обратил. Злоглазый продолжал перебирать свои запасы, откладывая ингредиенты для алхимического состава, а оборотень сначала вёдрами таскал воду, заливая её в огромную дубовую бочку с краном внизу, а потом вообще куда-то убежал. Поэтому пришлось ждать, когда учитель наконец-то закончит и подойдёт посмотреть, как дела у ученика.
Строго говоря, этот день следовало считать знаменательным. Именно сегодня Гельд приступил к созданию одного из главнейших атрибутов любого лича - свиты. Как гласили легенды, ни один немёртвый маг не обходился без неё. Советники и помощники, глаза и уши, руки и голос своего повелителя и хозяина. Исполнительные и абсолютно преданные. Высшие и низшие. Наставник был уверен в их необходимости и сумел убедить в этом подопечного. Хотя и далось это нелегко. Мертвец упорно отказывался понять, ради чего он должен терпеть рядом с собой другую нежить. Советники и помощники? Так Хасси есть. А ещё можно Садовода позвать, Ушастого, Грибника. И что, что они - живые?