Путь к звёздам
Шрифт:
– Есть.
– Шэни уничтожили все штурмовики сторков, товарищ каперанг. Уничтожили только таранными атаками, попаданий ракет в штурмовики сторков не зафиксировано.
– Я услышал и понял.
– Штурмовики шэни движутся в сторону главных сил сторков. Всего их осталось около пятисот, примерно двести погибло в бою с тремя десятками сторков.
– Я услышал и понял.
На экране вновь появился Женя Самойлов. Появился и начал петь второй куплет:
Гордится– Товарищ каперанг.
– Что?
– Там... там гардемарины пришли. Много. Около сотни, или даже больше. Похоже, все свободные от работ и от вахты.
– Что им нужно?
– Эээ...
– Идите и разберитесь с ними, товарищ капитан-лейтенант. В конце концов, ведь это Вы у меня зам по воспитательной работе. Вот и воспитывайте.
– Слушаюсь.
– Штурмовики шэни вступили в бой с основными силами орбитальной группировки сторков.
– Я вижу, лейтенант.
– Товарищ каперанг ...
– ЧТО?!! Но что я могу?! У них тут два крейсера. ДВА! КРЕЙСЕРА!!
– Товарищ каперанг, я всё понимаю, но...
– Что "но", товарищ лейтенант? Договаривайте уже, раз начали. Что "но"?
Тем временем, Женя поёт с экрана:
Насилье точит сталь, Но сталь его не вечна, А ты душою крепче стали стань, Когда чиста рука, а цели человечны, Рука крошит отточенную сталь.– Но я просто вынужден напомнить Вам, товарищ капитан первого ранга, о человеке, чьё имя носит наш корабль.
Пауза. Молчание. Тишина в рубке, только хор юных шэни поёт на своём языке старую земную песню.
– У него была нормальная команда, - наконец глухо говорит каперанг Геринг.
– У него были матросы. А у меня - сопливые мальчишки. Они же дети! Ребята, они ведь дети!! Я не могу отправить их в бой! Не могу!!
– Они - не дети. Они гардемарины Его Величества, и они тоже давали присягу.
– Всё равно они дети.
– Товарищ каперанг!
– говорит вернувшийся в рубку кап-лей Зелёный.
– Да, что там?
– Товарищ каперанг, гардемарины требуют...
– Требуют?!
– Да, они именно требуют вмешаться. И это не только их требование,
– Это как же это кто-то посмел хоть что-то "требовать" от капитана на борту его корабля? На борту корабля даже император может меня лишь просить. А они - требуют?!
– А они требуют. Командир, честное слово, команда находится на грани бунта.
– Бунта?
– Мальчишки. Я не могу их успокоить.
В наступившей тишине неожиданно громко звучит звонкий голос Самойлова:
Всегда и всюду жертву защити, Поверженного в схватке пощади, Достиг победы, снова к ней иди, Важнее прошлой та, что впереди. Своё непревзойдённое оружие Носи в своей груди и пой в пути.– Нет.
– Товарищ каперанг ...
– Нет! Мой ответ: НЕТ!!
– Но...
– Идиоты. Вы понимаете, сколько людских жизней нам придётся потерять, если мы сейчас атакуем сторков? Миллионы! Десятки миллионов! Ведь это - война.
– И потому мы будем спокойно смотреть на всё это?
– Будем.
– Почему?
– Потому, что это Я так решил. Кораблём командую я, а не Вы, товарищ капитан второго ранга.
– Но как объяснить всё это гардемаринам? Они не поймут, они же... мальчишки.
– Бунт. Кому-то не дают покоя лавры Джона Сильвера? "Весёлого Роджера" поднять захотели, да? Может, ещё мне чёрную метку вручите, а? У нас тут Императорский флот или Береговое Братство? Так вот, забывчивым напоминаю, что для участников мятежа предусмотрено всего два вида наказания. Два, независимо от пола и возраста. Это либо смертная казнь, либо, при наличии смягчающих обстоятельств, разжалование без пенсиона и права ношения формы. Кто-то ещё хочет бунтовать против Императора?
– О небо, - тихо говорит лейтенант Муравьёв, сидящий на месте Наблюдателя.
– Что там ещё?
– недовольно оборачивается в его сторону каперанг Геринг, а уже почти забытый всеми Женя Самойлов невероятно красивым голосом продолжает свою песню: