Путь Карла Маркса от революционного демократа к коммунисту

Менде Георг

Но люди, бесспорно, являются сознательно действующими существами, и этот вопрос всегда занимал Маркса – как в ранний период, так и позднее.

В «Рейнской газете» в статье «Дебаты о свободе печати», говорится: «К тому же к свободе относится не только то, чем я живу, но также и то, как я живу, не только тот факт, что я осуществляю свободу, но и тот факт, что я делаю это свободно. В противном случае архитектор отличался бы от бобра лишь тем, что бобр – это архитектор, покрытый шкурой, а архитектор – это бобр, не имеющий шкуры» [71] . Этот вопрос «как» и есть вопрос о методе. Чтобы делать что-то свободно, человек должен сознавать критерий свободы. Так как этот критерий может содержаться только в практике, теория и практика должны быть объединены. Критерием свободы, на который позднее указывал Энгельс, является необходимость. Эта необходимость является, однако, не абстрактной, а конкретной. Она содержится в действительности и должна раскрываться в ней. Возникает вопрос:

как это происходит? Не ответив на этот вопрос, человек не может претендовать на то, чтобы его рассматривали как человека; человек-архитектор подобен тогда бобру без шкуры, так же как и, наоборот, бобра можно назвать архитектором, однако со шкурой. В первом томе «Капитала» в 1867 году Маркс еще раз затрагивает эту проблему на подобном же примере: «Но и самый плохой архитектор от наилучшей пчелы с самого начала отличается тем, что, прежде чем строить ячейку из воска, он уже построил её в своей голове» [72] . Однако это отличие накладывает на человека особую ответственность. И из этой перспективы вытекает решительное заострение проблемы. Маркс следующим образом говорит об этом в одном из писем к Энгельсу в 1868 году: «Вывод таков, что культура, если она развивается стихийно, а не направляется сознательно, …оставляет после себя пустыню» [73] .

71

К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 1, стр. 68.

72

К. Маркс, Капитал, т. I, стр. 185.

73

К. Маркс и Ф. Энгельс, Избранные письма, Госполитиздат, 1948, стр. 202.

Фактически освоение действительности является одновременно ее изменением, и тогда приобретает решающее значение вопрос, как осваивается и одновременно изменяется действительность. Вопрос о правильном методе можно назвать жизненно важным вопросом.

Критерий правильности метода может вытекать только из самой практики.

Практика показывает нам, что действительность находится в постоянном изменении. Если бы в действительности не господствовал принцип изменения, человек не смог бы никогда одновременно с освоением действительности изменять ее. Следовательно, тот метод будет правильным, который может применяться в действительности соответственно происходящим изменениям.

Этот метод, дающий возможность познать всеобщие законы действительности, является диалектическим. Он тем самым позволяет действовать с сознанием ответственности.

Потребовались века, пока философия более или менее широко познала задачу развития этого правильного метода, и Гегель, который эту задачу по крайней мере поставил, был далек от того, чтобы правильно ее решить. Однако он, как замечает Энгельс, представил «весь естественный, исторический и духовный мир в виде процесса, то есть беспрерывном движении, изменении, преобразовании и развитии» и сделал попытку «раскрыть внутреннюю связь этого движения и развития» [74] . Но Гегель не мог решить эту задачу, потому что он был идеалистом.

74

Ф. Энгельс, Анти-Дюринг, Госполитиздат, 1953, стр. 23.

Теперь мы переходим к понятию теории. Если освоение действительности мыслящей головой, то есть философское освоение действительности, определяется как освоение действительности в понятиях и удовлетворяется воплощением этой действительности в них, не требуя осуществления понятий, тогда это понимание содержит в себе существенно опасный момент.

Дело заключается в том, что мыслящая голова считает этот мир, постигаемый ею в понятиях, подлинной, истинной реальностью и забывает о том, что реальность, которая осваивается ею в понятиях, существует вне и независимо от мыслящей головы и представляет собой причину образования понятий в голове человека.

Теоретико-познавательное истолкование процессов, происходящих в мыслящей голове, называется теорией.

Реальность, существующая независимо и вне человеческого сознания со всеми ее сторонами и происходящими в ней процессами, объединяется в понятии материи. Все те направления в философии, которые признают приоритет материи по отношению к духу, причем под духом понимается все человеческое мышление, характеризуются как материализм. «Сознание [das Bewusstsein] никогда не может быть чем-либо иным, как осознанным бытием [das bewusste Sein]» [75] , – говорили Маркс и Энгельс. Происходящее в многообразных формах абсолютизирование мышления, превращающее его в единственную реальность или в творца кажущейся реальности, и теоретико-познавательное утверждение в этой связи о приоритете духа над материей характеризует идеализм в философии.

75

К. Маркс

и Ф. Энгельс, Соч., т. 3, стр. 25.

Оба эти основополагающие философские направления, материализм и идеализм, вели борьбу как сотни лет назад, так и тогда, когда Маркс начал заниматься философией, а именно в конце тридцатых годов, в форме гегелевского идеализма и фейербаховского материализма.

Философское развитие Маркса шло не просто от гегелевского идеализма к фейербаховскому материализму, тем более не так, что якобы заимствованный у гегелевской философии диалектический метод был добавлен к фейербаховскому материализму. Революция в философском мышлении, которая здесь совершилась, выросла из критического расхождения с Гегелем, в особенности в 1843 – 1844 годы, при этом идеалистическая диалектика Гегеля была в основе своей переработана, и сохранилось только ее «рациональное зерно» [76] . Затем последовало критическое расхождение с материализмом Фейербаха, особенно в 1845 – 1846 годы. При этом Маркс не отошел от материализма, а поднял материализм Фейербаха, который был непоследовательным и недостаточным, на более высокую ступень. В этом смысле Ленин говорил: «Философия Маркса есть законченный философский материализм…» [77] Отсюда вытекает положение Ленина, что марксистская философия сделала вывод из всемирной истории философии.

76

К. Маркс, Капитал, т. I, Госполитиздат, 1955, стр. 19.

77

В.И. Ленин, Соч., т. 19, стр. 5.

Дальнейшее развитие философии со времени Маркса и Энгельса могло происходить только на основе созданного ими диалектического материализма. Эту работу продолжили Ленин и Сталин, которые творчески развили диалектический материализм и при этом обогатили его многими новыми ценными знаниями. Но они не удалили ни одного камня из философского фундамента, заложенного Марксом и Энгельсом, и не заменили его каким-либо другим. Это свидетельствует о прочности того, что Маркс, частью совместно с Энгельсом, сделал в области философии до 1846 года.

Почему речь шла о критике Гегеля и каково было рациональное зерно гегелевской диалектики?

Гегель – представитель идеалистической теории, для него мышление является истинной действительностью. Поэтому история развития действительности является для него историей развития идеи. У него из субъективного возникает объективное, а объективное он превращает в субъективное. В своем произведении «Святое семейство» Маркс и Энгельс раскрыли на простом примере идеалистическую сущность гегелевской диалектики. Для Гегеля существуют не яблоки и груши, а только понятие «плод». Но как может абстрактное понятие «плода» создать отдельные конкретные плоды: яблоки или груши? Гегелевская идея и вообще всякая идея есть не что иное, как продукт мыслящей головы, а не наоборот – мыслящая голова является продуктом какой-либо идеи.

«Мистификация, – говорил Маркс, – которую претерпела диалектика в руках Гегеля, отнюдь не помешала тому, что именно Гегель первый дал исчерпывающую и сознательную картину её общих форм движения. У Гегеля диалектика стоит на голове. Надо её поставить на ноги, чтобы вскрыть под мистической оболочкой рациональное зерно» [78] .

Энгельс делает такой вывод в «Анти-Дюринге»: «Диалектика же есть не более, как наука о всеобщих законах движения и развития природы, человеческого общества и мышления» [79] . Таким образом, Энгельс указывает здесь на реальные законы движения и развития, которые действуют в природе, в человеческом обществе и человеческом мышлении и которые научно отражаются в человеческом сознании в форме понятий диалектики.

78

К. Маркс, Капитал, т. I, стр. 19.

79

Ф. Энгельс, Анти-Дюринг, стр. 133.

То, что Гегель, несмотря на его идеализм, смог представить всеобщие формы движения диалектики, объясняется тем, что производство понятий имеет причиной материальную действительность, существующую независимо от той или иной мыслящей головы. Каждый идеалист, так же как и Гегель, забывает только – а некоторые даже отрицают вопреки лучшим намерениям, – что их понятия представляют собой результат предшествующего освоения этой действительности. Ибо действительность в своем развитии и движении отражается в каждом случае в понятиях. Гегель рассматривал понятия не метафизически, то есть не изолированно друг от друга, не как не связанные между собой, застывшие и неподвижные, а как находящиеся в движении, поэтому исследование понятий смогло привести его к правильным результатам. Он как бы частично постиг реальную, находящуюся в движении и взаимосвязи действительность в понятиях, отражающих эту связь и дающих ее относительную картину. Он как бы еще раз отразил в понятиях данное отражение действительности.