Путь, который мы спели
Шрифт:
– Тут никого нет, - заверил спутника Даллен.
– Я на отшибе живу.
– А поет тогда кто? Какая интересная мелодия...
Его новый знакомый был похож на собаку, унюхавшую дичь. Глаза его загорелись, пальцы делали машинальные движения, словно перебирали струны.
– Интересная?
– задумчиво переспросил Даллен.
– Да... ты прав! Пойдем скорей!
...Тэйглан стоял возле водопада. Он знал, что его друг потому и выбрал этот дом, что ему понравился водопад и его нескончаемый шум. Сбегавший со
Целитель пел уже давно... Он не знал, насколько. И говорил себе, что его ощущение времени наверняка неверное - потому что когда ждешь и беспокоишься, время тянется намного дольше.
Солнце всё ещё освещало верхушки деревьев - стояли те благословенные дни, когда оно тут же освещало восток, едва успев скрыться на западе. Жемчужные ночи - светлые, короткие, ласковые, с сиреневым отливом.
Тэйглан стоял в канонической позе, которую не всегда соблюдали те, кто пел песню Возвращения, но он не хотел пренебрегать ничем.
Прямая спина, осанка, как на параде - и призывно вытянутые вперед руки. Неподвижные. Конечно, он уже очень устал от этой неподвижности. Правда, Поющего это даже радовало - ему казалось, что раз руки, тело, все мышцы жалуются и ноют... значит, он старается не зря!
Тэйглан отдавал себе отчет, что это мальчишество. Но тем не менее продолжал.
Он пел - Даллена. Такого, каким он его знал.
Страстного, жаркого, порывистого... Буря, гроза, ослепительное солнце... отраженное в ледяной воде.
Вот он - Даллен! Четкие, выверенные движения фехтовальщика и спокойная ироничная улыбка. Веселая игра в прятки с малышкой Айсленной - и стылая обреченность осужденного. Убитого и похороненного. Казненного за подвиг. Раньше Тэйглан не мог бы себе даже представить, КАК это - когда за подвиг - казнят...
Теперь - узнал. Упаси светлые Боги от такого знания... А ведь мог бы, мог догадаться раньше!
Нэллех в дорожной пыли... Тайна, о которой нельзя проговориться во сне...
И эта спокойная, почти равнодушная стойкость, упоминание битвы у Кроличьей балки - это не могло, не должно было относиться к убийце!
Шаг босых ног в такт неслышной мелодии...
У людей знак, примету тоже называют колокольчиком. Колокольчики звенели так, что впору оглохнуть, но не желающий слышать - не услышит. Камень Истины понадобился!
Даллен никогда не говорил об этом и тем более не упрекал Тэйглана, что тот - не догадался. Да что там говорить, граф йен Арелла старался из последних сил, чтобы этого не произошло!
Но сам Целитель - винил себя до сих пор.
Он пел своего друга. Его доброту, душевную щедрость и обостренное чувство справедливости...
Вернись.
А теперь Тэйглан пел Встречу, или Зов. Звучание протянутой через пространство руки. Просьба, почти мольба - чистая и ясная, потому что именно так нужно было заклинать тут, у водопада, у ручья с чистой и холодной даже для Найгеты, быстрой водой.
Вернись! Пусть у тебя всё будет благополучно. Только живи... и возвращайся. Возвращайся... и твой голос будет Петь, наполняя магией окружающий мир. Или просто - звучать, когда ты шутишь или что-то рассказываешь...
Звучать?
Сквозь шум воды Тэйглан услышал... нет. Не услышал. Почувствовал. Виолон, певучие бархатные звуки - именно так Целитель всегда воспринимал своего друга и его магию - на слух. Даллен! Неужели? Или Тэйглан ошибся?
Такого ещё ни разу не было - к виолону примешивался звук какого-то другого инструмента, незнакомого, немного похожего на лютню. Какие силы обрел Даллен в неведомом мире, где побывал?! Откуда это новое звучание? Ещё ни у одного обитателя Найгеты не было двоих Песен, по которым их можно было бы найти.
Струны зазвенели колокольным звоном и умолкли...
Тэйглан с огромным трудом сдержался, чтобы не побежать навстречу - туда, где он почувствовал присутствие друга. Но... если он ошибся?! Нельзя прерывать Песню Возвращения. И он продолжал.
Впрочем, недолго... До того самого момента, пока к водопаду со стороны леса не подошли двое. Даллен - и кто-то чужой. Незнакомый. Чужой, как орк... или скорее эльф... как житель дальних южных островов или ещё более. Но одно было ясно и непостижимо: этот неведомый инструмент - его Песня. Тэйглан улавливал ее отголоски, так же, как и бархатный голос виолона...
Но никогда ещё раньше чужаки, прибывшие в Найгету, не имели своих песен, по которым их можно было бы узнать.
Замолчав, найгери молча вглядывался в подходившего Даллена. Его друг вернулся! Так и должно было быть. Но он привел ещё кого-то с собой по пути Поющего... Такого не было - никогда.
Впрочем, имея дело с Далленом, не пора ли привыкнуть ничему не удивляться?
Только сейчас Тэйглан почувствовал, как он устал. Он не охрип, нет... но напряжение - он все силы старался вложить в Песнь Ожидания, но застывшая поза с протянутыми руками... Почему-то он чувствовал себя на удивление вымотанным. Хотелось побежать навстречу... но это было бы, наверное, уж совсем по-детски.
Он просто смотрел.
Хорошо, что не видно Даллену, как у него, у Тэйглана, дрожат руки. Даллен невредим! И в каких-то чужестранных одеждах, черного или темно-синего цвета... Где же он успел побывать за этот день, Старший поющий Даллен Арелла? И кто этот человек - такой же высокий, стройный и черноволосый, как сам Даллен?
– Я вернулся, Тэй, - просто сказал Поющий.
Легкое, почти незаметное движение - Даллен дотронулся до плеча друга, и у Тэйглана сразу перестали болеть мышцы и дрожать руки.