Путь Крови
Шрифт:
Он указал мне место, сам застыл в пяти шагах, словно собираясь с мыслями. Или ещё раз оценивая меня и мой вид, считая, сколько ран я получил.
Едва он заговорил, как я понял, что вторая мысль не такая уж и пустая.
— Вижу, непросто тебе дался этот экзамен. Чего тебе не хватало на нём?
— М-м-м.
— Что ты мямлишь? — скривился Вир, неожиданно и до боли напомнив мне Закия. — Я задал вопрос и должен получить ответ. Чего тебе не хватало на этом экзамене?
— Возможности подобраться незамеченным.
На самом деле нет, у меня
Вир, не догадываясь о моих мыслях, кивнул:
— Да. Чем славятся и убийцы Миус и Потрошители, так это тем, что их удар всегда внезапен. Вот рядом никого и вот ты уже глядишь на свои кишки. Долгие годы я, хм-м, мой Дом и лучшие из преподавателей Академии бились над этой техникой. Она станет первой ступенькой к выполнению твоего договора со мной.
Молак поспешно произнёс:
— Господин, лицо! Лицо расслабьте.
Я постарался справиться с собой. Первая ступенька договора? А второе посвящение, где меня снова спасла только Амания, а два месяца учёбы, а то, как я замерзал в тех каменных комнатках и блевал кровью, а экзамен в луже полыхающего масла, а вот эта, едва закончившаяся ночь у озера и битва с реольцами? Это всё не считается ступенькой, грёбаный ты Вир, чтобы Ребел тебя уволок к себе и покрепче прижал к своей груди в своём вечном сне?
Молак прошипел:
— Господин!
Всё, всё, я спокоен. Ра-аз, два-а, три-и, четы-ыре…
Вир прищурился, оценивая мои гримасы, но продолжил:
— Запоминай. Показывать четвёртый раз не буду.
Вверх поднялись обе его руки, пальцы сложились в первую печать:
— Вестет.
Я нахмурился. Все известные мне техники разбиты на группы. Огонь, вода, ветер, земля, лечение. И каждый активатор всегда начинается с одного и того же слова, который чётко указывает на то, к какой группе относится техника. Но здесь самое важное — известные мне. Значит, эта — неизвестна. Группа техник, активирующихся словом «вестет».
Вир показал ещё две печати:
— Сортам.
Этот голосовой активатор мне известен. Он означает поток. Значит, эту технику нельзя наполнить жаром души и бросить. Крайние, замыкающие технику печати нужно будет удерживать. А если используются обе руки… Что-то мне не кажется, что убийца из Дома Миус пользовался вот этой техникой, ведь в одной руке он сжимал нож.
— Порртаг.
Третий голосовой активатор и ещё две печати.
Я заморгал, впившись взглядом в Вира. Его фигура вдруг расплылась, стала не то что полупрозрачной, а призрачной, невидимой. На моих глазах он, видимо вливая всё больше и больше жара души в технику, исчезал, становясь прозрачным, невидимым.
Я видел перед собой лишь лёгкое марево, дрожание воздуха как в жаркий день, не более.
Вот марево колыхнулось, сместилось,
Сердце успело ударить в груди пару раз, и Вир буквально вывалился из воздуха, за мгновение проявившись на месте марева. Кивнул:
— Да, если знать куда глядеть, то обнаружить тебя не составит труда. Как могут выдать и мелочи — шевеление занавесок, следы и прочее. Но главное, эта техника позволяет тебе скрыться и убирает звук твоих шагов и дыхания. Не думаю, что должен указывать тебе, для чего используется эта техника. Незаметное проникновение, разведка, неожиданное убийство. Повторяю. Вестет сортам порртаг.
Я впился взглядом в печати, отпечатывая их в памяти. Ирал, который вроде как должен был заниматься тем же самым, вдруг с ненавистью прорычал:
— Воры. Повсюду воры. Уничтожив нас, они растерзали труп наследия великого Ребела. Воры, наказание которым лишь одно — смерть!
Под пристальным взглядом Вира я не осмелился ни повернуть головы в сторону Ирала, ни осадить его жестом. Вместо меня его осадили другие.
Молак прошипел:
— Умолкни. Не мешай господину и займись делом.
Вир показал технику в третий раз, а сбросив невидимость, чуть изогнул губы в улыбке:
— Поглядим, так ли ты хорошо усваиваешь знания, как хвалит тебя Закий.
Губы снова шевельнулись раньше разума:
— Пожалуй, учителю Закию следовало поменьше меня хвалить. Мне же лучше было бы.
— Лучше? — Вир качнул головой. — Ну уж нет.
Наверное, с минуту мы глядели друг на друга. Но я прикусил язык и держал его за зубами. Поэтому в итоге Вир заговорил первым:
— Второе, чего тебе явно не хватило на экзамене — техники, которой можно убивать сразу много слабых врагов, расчищая себе место для основной схватки.
И снова нет. Если вначале да, то потом, когда Ирал заорал от счастья, с этим у меня никаких проблем не было.
Младший воин? Тень принесёт тебе смерть. Старший воин? Пять-шесть-десять теней, ударив в твоё тело, всё равно убьют тебя.
Вир сложил пальцы в первые две печати. Снова сложная техника, снова с двух рук, и снова техника, раздел которой мне был неизвестен до этого дня.
— Раммас. Огилус, — одна печать сменяла другую. — Зиарот. Фехт.
Вир замер, выставив ладони с печатями в сторону от меня, левей и… за мою спину.
Сверху что-то засияло, бросив на песок ещё одну мою, слабую, но тень.
Я крутнулся.
Там, на высоте может быть восьми или десяти канов ослепительно сияли белые шарики. Миг и они растянулись, рухнули вниз длинными белыми лучами.
Я невольно шагнул назад, прикрываясь рукавом от полетевших в меня брызг. Лучи плавили песок, заставляя его кипеть и лететь во все стороны.
— Можешь начинать гордиться собой. Это техники принадлежат королевскому роду и используются только им. Почти всегда. Мой Дом когда-то создал их и передал ему. Теперь я передаю тебе. Должен же и я постараться, чтобы моя гиря весила побольше, правда?