Путь мага: Выбор, Долг, Любовь
Шрифт:
Воин Толона тоже принялся лупить, что есть мочи, мне казалось, будто внутри меня все уже превратилось в кашу, я задыхался. Удар, еще удар. Я похлопал себя по щекам, чтобы прийти в себя, и вновь попробовал атаковать. Резко сократив дистанцию, я пригнулся и практически в прыжке нанес удар сбоку, короткий и эффективный. Почувствовав, как противник потерял ориентацию в пространстве, я собрал все имеющиеся силы и нанес еще несколько ударов, а затем вновь пропустил, но устоял. Сердце бешено билось. Я не мог позволить
Но неожиданно мой оппонент застыл на месте, а затем исчез. Я в панике начал оглядываться по сторонам, и, поняв, что бой закончен, подбежал к камню.
— Толон! Я еще могу драться! Дай мне продолжить бой! Я еще не проиграл!
— Ты был близок к тому, чтобы одолеть воина, не знающего усталости. Но тебе не хватает мудрости, возможно потому, что ты еще совсем молод. Не было задачи доказать свою силу, будь в тебе ее недостаточно, я бы не стал говорить с тобой. Ты доказал, что ты силен не только телом, но и духом. Ты сумел доказать, что ты благороден и не стал использовать ни оружия, ни магии.
— И это все?
Вдруг передо мной появился старик, которого я уже видел прежде. Золото блестело в его глазах. Он отговаривал меня не идти за Арной, и теперь он вновь оказался у меня на пути.
— А чего ты ждал? Послушай ты старика, пришел бы сюда значительно позже, сам, и с совершенно другими целями. И испытание было бы не в пример сложнее. Ты мог стать Десятым, одним из посланников Основателя, но ты сделал иной выбор, и остался человеком. Скоро кончится тот запас магии, которым наградил тебя Основатель, и ты, как и все остальные будешь брать силу из Великого Ковша.
Я стоял в шоке от сказанного. На моей руке грубым шрамом проступила отметина Толона Воителя.
***
— Я не знаю, кто из них твоя жена, — сказал мне Хлотас, когда я вернулся, и выставил в ряд всех, кого он забрал из Артании в этом году.
Найти ее было не сложно. Она стояла, кутаясь в меховую накидку и какие-то платки. Ей, было холоднее, чем другим, ведь в отличие от серокожих жительниц Дегтамера, выросла в теплых землях. Но взгляд ее был твердым, она глядела на меня во все глаза. Какое-то мгновение я не решался шагнуть к ней на встречу, а она не могла различить во мне того Гола, которого она знала. Я медленно, словно меня что-то удерживало, подошел и стал всматриваться в знакомое лицо. Ничего не изменилось, она была все так же прекрасна, как и прежде. Ее тонкие черные брови дернулись вверх, так же, как и при первой нашей встрече.
— Арна…
— Я ждала тебя. Ты изменился, только глаза остались прежними.
— Но…
— Не спрашивай. Ты ведь знаешь природу моих снов.
— Арна, я…
— Ты наглец, — произнесла она задумчиво.
— Я люблю тебя, — договорив фразу, обнял ее, прижал к себе, — Я хочу взять тебя…
— Я согласна, — прошептала
Эпилог
Из архивов Храма неба.
Записи Арны Одан о своей жизни.
…, когда мы выбрались из ледяных оков царства Хлотаса, маршрут, который выбрал Гол в путешествии к моей тетушке на остров Сллслосар, где я живу ныне и пишу эти строки, показался мне необычным. Мой любимый для начала отправился во владения барона Девернета, где целую ночь отправлял молитвы Атталогу около каменной статуи двух сражающихся драконов. Сейчас, после того, как между нами не осталось ни одной тайны, я знаю, в чем дело, но тогда пребывала в недоумении. Вообще его теплого отношения к Артании я понять не в силах, но он, тем не менее, провел у барона в гостях девять дней, где к нему относились с большим уважением, и даже страхом. Этим людям он представился не иначе как Эсториоф Мейзерский.
После этого мы взошли на борт корабля лассонесского флота «Регент», и отправились в Коргед. Уже к тому моменту Гол поведал мне, что произошло с государством моего ныне покойного отца, что произошло с Менетером, и я была удивлена еще больше, что он решился вернуться туда, где при встрече его попытаются убить. Однако Кальгон мы посещать не стали, только выяснили, что творилось на острове в отсутствие законного наследника.
Древнее колдовство плохо приняло случившееся, наступили тяжелые, голодные времена. Латия к власти подступиться не смогла, а наместник Рауг Санвер справлялся плохо, учитывая, что на страну обрушивались одна за другой напасти.
Мой любимый привез меня в деревушку, под названием Шарл, где он родился, и познакомил со своей матерью, хоть и не раскрыл ей, что с ним произошло, и представился Эсториофом. Отец его умер задолго до нашего приезда.
Те два дня, что он провел на испытании Свенны, я находилась в его доме, ощущая себя чужой в подобной жизни, не зная, что делать в тяжелом деревенском быту. Но чем можно помочь человеку, потерявшему мужа и сына?
Думая так, я рассказала ей о том, кто ее сын и что с ним произошло. Женщина покачала головой, и сказала, что своего ребенка она не узнать не могла, и я лишь подтвердила ее догадки. Я была счастлива, когда она благословила соединение наших судеб в часовне Свенны. Гол не узнал об этом ничего, мать не хотела тревожить его покой. Впрочем, порой мне кажется, что он знает всё, что думают люди вокруг него.
Часовня здесь была маленькой, бревенчатой, старинной, и теплые оттенки дерева в солнечных лучах радовали глаз. Это был самый счастливый день в моей жизни. Я стала свободна от проклятых фамилий королевских родов. Но от проклятой крови меня не мог освободить никто.