Путь мага: Выбор, Долг, Любовь
Шрифт:
***
В дождливое безветренное утро, мы пристали к берегам Мер-Сантена. Здесь всё было так же как в прошлый раз, вероятно никто сюда не заходил за всё это время.
— Возвращайтесь на берег, — сказал я матросам в шлюпке, — дальше мы вдвоём.
Первые шаги по знакомому песку мне не понравились. В воздухе, так же как и в первый раз, разило смертью, но теперь этот запах был слышен даже на пляже.
— Уже скоро, — прошептала бунтарка и обнажила клинок.
— Тут спешки ни к чему, — ответил я.
В целом я не очень опасался и шел
— Истуканы совсем притихли, — сказал я.
— Ты их слышишь?
— Да, в прошлый раз они были еще наполены магией, охраняли тропу. Но не сейчас.
Очень скоро мы выбрались на небольшую поляну, где стояла виселица с обглоданным скелетом на грубой веревке.
По поляне прошел тихий, протяжный свист, похожий на шипение. Из леса вышел человек, мертвенно бледный, в поношенной белой тоге, с длинным мечом наперевес. Я знал его.
— Ир? Но…
Труп воина храма неба вновь зашипел, и пошел в атаку, а за ним из густого леса неуклюже вывалились еще несколько похожих. Я не ожидал такого поворота событий и растерялся, но моя спутница сразу ринулась в атаку, и мне оставалось лишь последовать за ней. Оттолкнув храмовника магической волной, я сходу перерубил на пополам первого же, кто попался мне под руку. Бой был жарким и недолгим, вскоре все наши противники, кроме вышедшего из боя главаря, обратились в пепел, оставляя на земле черные пятна. Калгрениэр хотела прикончить и моего знакомого, но я остановил ее руку.
— Постой. Он может владеть информацией, — я выдохнул и повернулся к поднимающемуся на ноги Иру, — Где Калентренор?
В ответ вновь раздалось шипение, и нас сшибло с ног мощным потоком силы. От неожиданности я выстрелил и разнес ему плечо, но мертвец, будто не заметил этого. Затем он остановился, словно пытаясь что-то осознать.
— Кто вы такие? — послышался голос, теплый, человеческий.
— Я Гол Одан, помнишь меня, Ир?
— Мне больно. Убей меня, Гол.
— Где Калентренор?
— Убей меня, Гол…
— Ответь, Ир!
— Отнеси моё тело в храм… — бормотал Ир, а затем бросился в атаку.
Я, как это не раз бывало выпал из потока времени. Вернуть его к жизни? Где-то в моей голове шелестели страницы древних книг, я перебирал в голове всё, что знал о Шотере и его культе, все темные ритуалы, и прекрасно понимал, что все было потеряно еще там, в подземельях Гарна. Проклятый колдун против воли заставил рыцаря отдать душу. Калгрениэр сделала неуловимое движение рукой, вспыхнуло зеленое пламя, и на земле осталась лежать лишь горстка праха. Моя спутница достала платок и бережно собрала в него эти жалкие останки.
— Мы оба знаем, что иначе нельзя, — отрезала она, — Похоже, здесь больше нечего искать. Возвращаемся.
Я не стал спорить, ведь и сам больше не чувствовал запаха темного колдовства. Как и на пути сюда, мы встали спина к спине и не торопясь двигались по тропе на пляж. К моему удивлению шлюпка уже ждала нас у берега, вопреки нашим наставлениям,
— Вновь никаких следов! — бушевала Калгрениэр, когда мы поднялись на корабль, — но ничего, мы обойдем весь этот проклятый архипелаг и найдем его!
— Зачем весь? — спросил Костевар, вышедший на палубу, — ему нужны люди, разве не так?
— Откуда ты знаешь? — ответил я вопросом на вопрос.
— Вы все время говорите о культе Шотера, а я так понимаю туда на работу очереди не выстраиваются. Здесь, в Ширианском море много материала, который можно вполне законно купить, и никто бы не стал его преследовать за убийство рабов.
Да, наш кок был прав. Так уж заведено — если ты купил раба, можешь с ним делать все, что заблагорассудится, можешь пытать, можешь отпустить, и, конечно, если ты убьешь его, никто тебе и слова не скажет.
— Наступает ночь, и я думаю, мы вполне можем отправиться на Иг-Сантен, он здесь, в дне пути, там есть небольшое поселение, кажется, добывают медь. Завтра к вечеру уже будем там, и спросим местных жителей обо всем, что они знают, — предложил Адаба, уловивший мысль судового повара, а когда мы с Калгрениэр утвердительно кивнули, капитан прокричал — судно на левый галс!
Но за день нам не удалось преодолеть столь малое расстояние — поднялся шторм, и как мы с Калгрениэр не пытались его усмирить, «Счастье Гардора» сильно отнесло на север, почти к самым берегам Нардарики, и мы оказались на месте лишь на утро третьего дня.
Костевар был старым хитрецом, и не ошибся в своих предположениях. Некий богатый драгорийский купец скупил на острове большую часть невольников, и увел к себе на корабль, а куда он отправился, никто не знал. Мы сумели выяснить только название посудины — «Босас». Странно, но это имя было написано на языке древних лассонесцев, но никак не на родном языке Калентренора, и означало «Злая добыча». Я вспомнил наречие древних лассонесцев, и понял, куда нужно плыть.
— Адаба, мы идем на Дор-Сантен. Мне кажется, желание все красиво обставить точно сведет этого поклонника Шотера в могилу.
— Что ты хочешь этим сказать? — с надеждой спросила Калгрениэр.
— Калентренор большой любитель все сделать с изюминкой. Именно поэтому, вместо того, чтобы просто-напросто отрубить мне и Арне голову, он скинул нас с обрыва Хайнетл, на западном побережье Драгории, ему показалось, что такая концовка будет… красивой. Поэтому я остался жив, а принцессу, скорее всего, он нашел, и вновь пленил. Приплыв же сюда он обосновался на Мер-Сантене, что в переводе с языка моих предков означает «Остров смерти». Но, изучив карту, он заметил, что все малые Гольтские острова, имеют очень своеобразные имена. Капитан, открывший их, был лассонесцем, и чтил язык древних королей. Названия говорят сами за себя — «Остров смерти», «Остров Зверя», около которого мы стоим. А Дор-Сантен переводится не иначе как «Остров жизни». Уверен, поклоннику Шотера показалось это забавным.