Путь Магии
Шрифт:
— Это был не я, а домовой эльф! — сказал Гарри.
— ВИДИТЕ? — зарычал Фадж, делая пафосный жест в сторону Гарри. — Домовой эльф! В доме маглов! Я вас спрашиваю…
— Обсуждаемый домовой эльф в настоящее время работает в школе «Хогвартс», — сказал Дамблдор. — Если желаете, я могу немедленно вызвать его сюда для дачи показаний.
— Я — не — у меня нет времени слушать домовых эльфов! И вообще это не единственное — Господи, да он же раздул свою тётю! — закричал Фадж, стукнув кулаком по судейской скамейке и опрокинув чернильницу.
— А в тот раз вы
— А про то, что он творит в школе, я даже ещё не начинал…
— …но, так как Министерство не имеет права наказывать учеников Хогвартса за провинности в школе, поведение Гарри там не относится к этому расследованию, — вежливо, как всегда, сказал Дамблдор, но теперь с небольшой прохладой в голосе.
— Ого! — сказал Фадж. — Не наше дело, что он делает в школе, да? Вы так думаете?
— У Министерства нет права исключать учеников Хогвартса, Корнелиус, как я напомнил вам вечером второго августа, — сказал Дамблдор. — Нет у него и права конфисковать палочки до успешного доказательства обвинений, как я вам опять же напомнил вечером второго августа. В вашей восхитительной поспешности обеспечить соблюдение закона вы, кажется — я уверен, неумышленно — сами не заметили несколько законов.
— Законы могут измениться, — грубо сказал Фадж.
— Конечно, могут, — сказал Дамблдор, наклонив голову. — А вы, похоже, проводите много изменений, Корнелиус. Как же — за те несколько коротких недель с тех пор, как меня попросили уйти из Визенгамота, уже стало обычным делом устраивать полноценный уголовный суд из-за простого дела о магии несовершеннолетнего!
Несколько колдунов наверху смущённо поёрзали на своих местах. Багровое лицо Фаджа чуть потемнело. Жабообразная ведьма справа от него, однако, просто уставилась на Дамблдора с ничего не выражающим лицом.
— Впрочем, насколько я знаю, — продолжал Дамблдор, — у нас пока нет такого закона, который гласит, что задача этого суда — наказать Гарри за каждый раз, когда он вообще применял магию. Ему выдвинули конкретное обвинение, и он дал показания в свою защиту. Всё, что он и я теперь можем делать — это ожидать вашего вердикта.
Дамблдор снова соединил кончики пальцев и больше ничего не сказал. Гарри глянул на Дамблдора, ища поддержки; он не был полностью уверен, что Дамблдор был прав, сказав Визенгамоту, в сущности, что им уже пора принимать решение. Впрочем, Дамблдор, кажется, снова не замечал попыток Гарри встретиться с ним взглядом. Он по-прежнему смотрел на скамейки, где весь Визенгамот погрузился в поспешные перешёптывания.
Гарри посмотрел на свои ноги. Его сердце, которое, казалось, разбухло до неестественных размеров, громко стучало под рёбрами. Он ожидал, что слушание продлится дольше. Он был совсем не уверен, что произвёл хорошее впечатление. Вообще-то, он не очень много сказал. Ему следовало более подробно объяснить про дементоров, про то, как он споткнулся,
Дважды он смотрел на Фаджа и открывал рот, чтобы заговорить, но разбухшее сердце теперь сдавливало его дыхательную систему, и оба раза он просто делал глубокий вдох и снова смотрел на свои ботинки.
Потом шёпот прекратился. Гарри хотел посмотреть на судей, но обнаружил, что гораздо, гораздо легче продолжать изучать свои шнурки.
— Слово предоставляется Александру Гаррисону Рэйджу, начальнику Департамента Магического Правопорядка! — резко сказал Фадж.
— Леди и джентльмены, волшебники! — поднялся мистер Рэйдж. — Честно… Я не понимаю сути происходящего! Мы же можем изъять воспоминания мистера Поттера, задать ему, с разрешения опекуна, мистера Дамблдора, вопросы о произошедшим под действием Сыворотки Правды, но вместо этого — игнорируем такие очевидные методы допроса? Вдобавок — миссис Фигг действительно увидела дементоров, сквибы вполне способны их видеть, это было доказано при просмотре воспоминаний сквиба в тысяча восемьсот тридцать седьмом, позже были ещё пару таких исследований. Так что… Кто за то, чтобы оправдать подсудимого? — резко сказал Александр Рэйдж, при этом сам поднял руку.
Голова Гарри дёрнулась вверх. В воздухе были руки, их было много… больше половины! Очень быстро дыша, он попробовал сосчитать, но не успел он закончить, как мистер Рэйдж сказал:
— А кто за осуждение?
Руку поднял Фадж; то же сделало и полдюжины других, в том числе ведьма справа от него и колдун с большими усами и ведьма с кудрявыми волосами во втором ряду.
Фадж оглядел их всех с таким видом, как будто в его горле застряло что-то большое, потом опустил свою руку. Он дважды глубоко вздохнул, а потом искажённым от подавляемой ярости голосом сказал:
— Ну хорошо, хорошо… все обвинения сняты.
— Отлично, — отрывисто сказал Дамблдор, вскакивая, вынимая палочку и заставляя два ситцевых кресла исчезнуть. — Ну, я должен отправляться. Хорошего дня вам всем.
И, ни разу не посмотрев на Гарри, он быстро вышел из подземелья.
— Поздравляю вас с победой, мистер Поттер, — к ним с мистером Уизли подошёл мистер Рэйдж.
— Спасибо, сэр, — сказал Гарри.
— Что же, — мистер Рэйдж стрельнул глазами в мистера Уизли, а затем в Гарри, — мистер Поттер, мы можем переговорить… Без лишних ушей. Не беспокойтесь, уж с кем-кем, а со мной мистеру Поттеру ничто не грозит.
Они отошли в сторону, подальше от толпы волшебников.
— Мистер Поттер, я прекрасно осведомлён о чувствах своей дочери к вам… Никто не знает Афину лучше, чем я, или моя жена. Но при этом, я не знаю, что вы хотите от неё, как вы к ней относитесь? Я отец и хотел бы услышать от вас правду…
Гарри задумался… Афина была красивой и замечательной девушкой. Любил ли он её? Гарри не знал, как описать подобное чувство. Она ему приятна, она ему нравится… Он ей восхищался… Пожалуй…
— Я… она, — запнулся Гарри, почувствовав, как кровь прилила к щекам, — я её люблю, — наконец сказал он.