Путь Мастерства
Шрифт:
Вначале всё было не так. Первое время что Ока, что Коно пытались сопротивляться. Только вот ни техника, ни численное превосходство не могли им помочь. Перед силой Учителя все были равны. В один момент Коно наплевав на все писанные и не писанные правила вытащили из закромов средний БР. Перед смертью все равны. БР пылал красиво, осыпая своими обломками моментально запылавший квартал Коно. Ока после того случая знатно перетрусили и попытались забиться под защиту какого-то среднего клана. Учитель всё так же был безжалостен, наглядно показав, что не стоит влезать в дела нашего Рода.
Род Коно перестал существовать чуть менее недели назад. Часть правда выжила, успев выйти из Рода.
И вот сегодня мы нашли убежище последних Ока. Тоже не совсем последних — Имперский эдикт «О сохранении Родовых наследий» могли игнорировать только сильные кланы, но пока не мы. Пока.
В грязной комнатушке на краю Империи пряталась молодая девушка и её служанка.
Я бросил короткий взгляд на своего спутника.
— Можешь подождать снаружи?
Я коротко постучал в обшарпанную дверь.
— Мари, открой дверь. Я знаю, что ты тут.
Кто-то осторожно подкрался к двери и выглянул в глазок. Раздался тяжелый вздох и чьё-то тело сползло по обратной стороне двери. Спустя небольшой период тишины в квартире кто-то снова завозился, раздалось бряцанье замка. На меня смотрели испуганные глаза.
— Я войду?
Девушка посторонилась, пропуская меня.
— Даже чаю не предложишь? — спросил я, располагаясь за столом в гостиной.
Вскоре перед нами стояли две дымящиеся чашки чая. Я сделал глоток. Дешевый, но не такой уж и плохой чай.
— Я всё знаю, перед смертью он признался, что это был его план. Глупец. Единственное кому это было выгодно — это Акио, моему отцу и тебе. Знаешь, изначально я хотел притащить тебя домой и заставить моего глупого брата самому убить тебя, но мой брат оказался более глуп и наивен.
— Ты чудовище! — выкрикнув это Мари прижала ладонь ко рту и застыла безумно распахнув глаза.
— Я чудовище? Не более чем ты или мой отец. Знаешь, твой отец просил пощадить тебя перед смертью. Я медленно ломал ему кости, а он после каждого удара только повторял: «Прошу, пощади Мари». Он умер жалкой смертью, но за его мужество я дам тебе выбор.
Я порылся в карманах и достал две таблетки.
— Белая таблетка — снотворное. Ты принимаешь её и я в память о твоём отце забываю о твоём существовании. Когда ты проснешься — можешь идти куда хочешь, но желательно исчезни из Японии. Голубая таблетка — яд. Примешь её и последуешь вслед за моим братом, как и подобает супруге. Честь или жизнь. Выбор за тобой.
Я протянул к ней раскрытые ладони. Мари ни секунду не думая схватила белую и проглотила.
— Это был твой выбор.
Я вышел из квартиры и шлепнул в протянутую ладонь моего спутника голубую таблетку.
— Не может быть.
— Ты хоть и старше меня, но всё так же глуп и наивен. Ты можешь последовать за ней, а можешь за мной. Только учти — предавший однажды предаст и дважды.
— Я всё понял, брат.
Акио вошел в квартиру, вскоре там раздался женский вскрик и короткий шипящий удар техники, сопровождающийся звуком рвущейся плоти.
Конец первой части.
Отступление четвёртое. Не показывая слабости
Лёгкие, почти невесомые взмахи меча, короткие и наполненные до предела силой. Это не было классическим японским фехтованием, не было и европейским. Просто комплекс ударов для полуторного меча из сна. Я заканчиваю ката и вытираю пот. В последнее время я занялся фехтованием, обычным фехтованием без бахира, чтобы
Этим договором огр учил меня чему-то естественному, привычному для Древнего — привычке сражаться и убивать. После войны мы с ним как-то сидели в саду родового особняка и выпивали. Холодная луна, свет звёзд и тихий разговор.
— Как ты думаешь, Нао, все эти убийства были бессмысленны? Вся эта резня, что мы с тобой учинили, зачем она? Думаешь, можно было бы обойтись без неё? Молчи. Я сам отвечу. Да, для Рода можно было бы обойтись и без этой бойни. Для Рода, но не для тебя. Ты — мой ученик, я взял ответственность за тебя и твоё воспитание. Ваш мир, он заболотился, покрылся илом и зарос тиной. Молодая топь. Вы, смертные, стали забывать, что такое дух настоящего воина. Интриги и грязные методы, склоки и мелкая возня — вот во что превратились ваши войны. Ничего достойного. Ты чувствуешь тяжесть от совершенного? Чувствуешь муки совести и боль? Сохрани их в сердце. Запомни эти чувства. А еще помни, что мы дали врагам нашим честный бой, лицом к лицу в полную силу и в полной мере. И это тоже помни. Ты будешь жить, перенеся всё это и помня все жизни, что стали ступеньками под ногами твоими. Да, я жестокий учитель, кто-то назовет мои методы неправильными и даже деструктивными. Только я — не человек, ваши нормы морали не всегда приемлемы для меня, как и мои — для вас. Изначально, после окончания школы я хотел отправить тебя в свободные земли, чтобы ты пропитался всем тем, что там происходит, увидел боль и отчаяние… и лучик надежды. Ты бы воевал там, пока не нашёл бы его. Ты — мой ученик, клинок, что я закаляю потом и кровью. И я буду закалять тебя, пока не посчитаю достойным!
Немного отдохнув, я снова взялся за рукоять меча. Её всё еще теплая и шершавая поверхность с каждым днём становилась всё привычней и привычней. Я как будто срастался с мечом. Еще не Единство, но… Учитель, когда узнал, что я стал заниматься с мечом, только понимающе улыбнулся. Мы с ним как-то провели пару спаррингов. Вы видели, как может довольно улыбаться огр? Он был даже довольней, чем после того, как Метеорной Вспышкой уничтожил вражеский БР. Тот бой был для него испытанием, из которого он вышел победителем, потратив почти все силы. То было счастье победителя, доказавшего свою силу и мощь. В этот же раз это была радость от познания настоящего искусства.
— Знаешь, Нао, не знаю, где ты выучил эти приёмы, но они божественны. Сама основа, сама суть просто превосходна. Ты хоть и исполняешь их правильно и красиво, но пока не раскрываешь всю их силу и суть полностью. Было бы здорово познакомиться с мастером создавшим их. Да что познакомиться, я бы без раздумий попросился бы к нему в ученики. Ученик, откуда ты узнал этот стиль?
— Не хочу вас разочаровывать, Учитель, но он мне приснился.
— Что-о-о-о-о?!
В тот день, я увидел огра в трех состояниях: радостном, грустном и бесконечно задумчивом.