Путь на восток
Шрифт:
— Ты всё сделал правильно, — шепчу я, почти ласково перебирая пальцами мягкие каштановые пряди. Когда-то Ксавье сказал эту фразу мне, и это возымело эффект, пусть и совсем минимальный. По внутреннему наитию воспроизвожу его монолог практически дословно. — Ей больше не больно.
— Я знаю, — Торп коротко кивает, стараясь убедить то ли меня, то ли самого себя.
А потом вдруг перехватывает мою ладонь и тянет вниз, заставляя сесть рядом с ним на пыльную стылую землю. Подчиняюсь без возражений — подбираю ноги под себя, кладу подбородок ему на плечо и устало
Мы сидим так довольно долго.
Солнце полностью скрывается за горизонтом, на бархатной черноте небосвода вспыхивают крохотные огоньки первых звёзд — далёких и равнодушных. Я невольно задаюсь бестолковым вопросом, что испытали астронавты, застрявшие на космических станциях, когда Земля внезапно перестала выходить на связь. Подобные бесцельные мысли ненадолго увлекают меня и уводят от бесконечных неотложных проблем.
Но реальность неизбежно напоминает о себе.
Особенно резкий порыв ветра срывает простыню с лица Бьянки, на котором навсегда застыло умиротворенное выражение — мышцы расслабились, черты разгладились, и теперь только уродливая культя на месте правой руки напоминает о том, какие страшные муки она испытывала в последние часы своей жизни.
Вдобавок из Кадиллака выбирается бледный как смерть миротворец, сообщивший, что Синклер с младенцем наконец заснули.
— Как нам копать могилу? — севшим голосом спрашивает он после непродолжительной паузы, стараясь не смотреть в сторону Барклай.
— Нам не нужна грёбаная яма в земле, — глухо отзывается хренов герой, невидящим взглядом уставившись в пространство перед собой. — Нам нужен костёр.
Практически до самого утра мы втроём слоняемся по окрестностям, собирая ветки потолще — благо, вокруг растёт множество низких иссохших кустарников. Энид единогласно решаем не будить — незачем ей испытывать дополнительный стресс, она и так слишком настрадалась.
А потом складываем ветки в огромную кучу высотой больше метра и общими усилиями заворачиваем тело Бьянки в саван из окровавленного полиэтилена за неимением других вариантов.
А потом тихо чиркает зажигалка, и погребальный костёр быстро занимается огнём, выбрасывая в розовеющее небо сноп искр.
А потом солнце снова встаёт над горизонтом, напоминая о том, что мы всё ещё живы.
И должны продолжать путь.
Община Ла-Ромен, так нелепо отнявшая у нашего альянса ещё одного человека, очень быстро остаётся позади.
Напоследок заезжаем в злополучную публичную библиотеку, чтобы взять оттуда подробную карту Канады с бесчисленными синими пятнами озёр и крохотными точками множества населённых пунктов — и находим на ней конечную цель материковой части маршрута. Форт Вьё, расположенный в регионе Кот-Норд должен стать отправной точкой на Ньюфаундленд.
Остаётся надеяться, что в местном порту уцелело хоть одно судно, чтобы переплыть залив святого Лаврентия.
А дальше однообразные дни в дороге и труднопроизносимые названия на французский манер сливаются воедино.
Пересекаем
Путь растягивается почти на шесть дней — серпантин дороги петляет между великим множеством мелких озёр, которых в Канаде больше, чем во всех остальных странах вместе взятых. Вдобавок многие мосты разрушены бурным течением рек, и постоянно приходится искать возможности объезда, а кое-где и вовсе пересекать вброд. Лишь по счастливой случайности удаётся избежать гидроударов, и обе машины остаются на ходу.
По пути попадается несколько мелких заброшенных портов, но ни в одном из них не удаётся отыскать нормальное судно — к однотипным деревянным причалам привязаны исключительно рыбацкие лодки, на которых преодолеть широкий залив не представляется возможным. Зато в Пор-Сен-Серване удаётся разжиться двумя канистрами солярки — кудрявый миротворец со знанием дела сообщает, что с годами подобное топливо становится только лучше и пригодится для заправки катера или моторной лодки.
А несколько часов спустя, когда палящее майское солнце восходит в зенит, мы наконец оказываемся на месте — там, откуда нам предстоит последний рывок на пути к долгожданному спасению. Или самому страшному разочарованию.
Форт Вьё представляет собой среднего размера порт с несколькими причалами, вереницей убогих кирпичных ангаров и ярко-красными рампами для разгрузки судов. Несмотря на тёплую солнечную погоду, в воздухе висит стойкий аромат сырости, а с залива тянет дуновением холодного ветра. Шум волн о каменистый берег приятно ласкает слух — покинув машину, я ненадолго останавливаюсь, невольно испытывая подобие трепета от неукротимой мощи стихии.
А ещё изменчивая Фортуна наконец-то поворачивается к нам лицом, а не уже привычной задницей. Помимо мелких рыбацких лодочек, качающихся на волнах, к причалу пришвартовано несколько более внушительных судов — пара бело-синих буксиров для барж и ярко-оранжевый балкер-сухогруз, местами тронутый бурыми пятнами ржавчины.
Второй вариант мы отметаем практически сразу, слишком уж много топлива потребуется для заправки, да и вряд ли мы сумеем справиться с управлением — многотонной посудине нужен полноценный экипаж, а не кучка дилетантов из четырёх с половиной человек.
— Проверю вон тот тягач, — вызывается Тайлер, кивком головы указывая на более мелкий по размеру буксир. — Мой дядя работал на таком, это кантовщик. У них обычно бывают специальные механизмы, чтобы швартоваться самостоятельно. Но в случае чего будьте готовы добираться до берега вплавь.
— Но… Я не умею плавать, — робко сообщает Энид, не позволив испытать хоть малое облегчение от того, что среди нас находится человек, для которого оверкиль и осадка — не просто малопонятные слова.
Тем не менее, осведомлённость миротворца приятно и неожиданно удивляет — шансы запустить старый двигатель буксира многократно возрастают. Предоставив Галпину возможность осмотреть жалкую посудину, которая должна доставить нас на спасительный остров, мы разбредаемся по своим делам.