Путь на юг
Шрифт:
— Нет, сердце.
— Ха-ха. Если ум не дает ответов, ты руководствуешься сердцем. Так что тебе мешает сейчас воспользоваться его зовом?
— Ничто...
— Ничто? И куда же оно тебя зовет?
— Сердце меня тянет в поход.
— Так иди.
— Но не во имя славы или золота, а во имя того, что для меня дороже всего.
Девана улыбнулась.
— Разве может быть для человека что-то дороже славы и золота?
— Да.
Девана прижалась к груди Гостомысла.
— Милый, ты получишь все — и славу и богатство.
—
— Милый, ты уже имеешь мою любовь.
Глава 49
— Князь, просыпайся! — ворвался в сон голос Ратиши.
Девана исчезла, как утренняя дымка под дуновением первого ветерка.
Гостомысл проснулся.
Слабые огни в очаге играли синими огнями. Пахло можжевельником.
Ратиша одетый стоял около входа.
Заметив, что Гостомысл открыл глаза, он сказал:
— Князь, лагерь уже проснулся.
Гостомысл сел и сказал:
— Надо умыться.
Ратиша подал ему войлочные тапки. Гостомысл сунул в них ноги и, позевывая, вышел из шатра. Здесь его ждали двое слуг с кувшином воды и тазом.
Гостомысл быстро умылся, вытер лицо пушистым полотенцем и вернулся в шатер. Здесь слуги принялись одевать его.
Сначала надели шаровары синего цвета, мягкие сапоги красной кожи, затем атласную рубаху.
— Доспехи будем надевать? — спросил слуга, отвечающий за доспехи.
— Конечно, — сказал Гостомысл, и слуга занялся доспехами.
Через пять минут князь был готов к выходу.
Ратиша выглянул за дверь и едва не столкнулся с Медвежьей лапой.
— Князь выходит, — сказал Ратиша.
Медвежья лапа отступил, и Гостомысл вышел из шатра и осмотрелся.
Земля была похожа на безбрежный океан с темными пятнами островов. Но солнечные лучи скользили по белой пелене и словно мечом рассекали ее. Появлялись деревья, покрытые зеленым. Зеркальная река. По зеркалу расходились круги играющей рыбы. Корабли. Люди.
— Князь, — сказал Медвежья лапа, — дружина готова, и мы готовы идти с тобой туда, куда ты нас поведешь. Но нас мало. Карелы и горожане уже собрались уходить.
— Да, нас мало, — сказал Гостомысл, — но когда у нас будет слава и золото, к нам придут самые лучшие воины.
Пока он излагал свои мысли, из тумана вышли Отер с несколькими норманнами.
Подойдя к Гостомыслу, они поклонились, затем Отер сказал:
— Князь Гостомысл, нас три тысячи. Прими нас к себе, и мы будем тебе служить верой и правдой.
Гостомысл обнял его. Затем проговорил:
— Будьте моими другами! А сейчас садитесь на корабли. Сегодня выходим в поход.
— Вот это уже другое дело, — сказал Медвежья лапа на ухо Ратише.
Разобравшись с людьми Отера-урмянина, Гостомысл направился на берег.
Корабли уже были готовы к отходу. На берегу оставались только князья и первые бояре.
Увидев Гостомысла, князь Вяйнемяйнен шагнул к нему и обнял его.
—
— До свидания, — сказал, улыбаясь Гостомысл, и никто не понял, почему он улыбается.
— Кюллюкки будет ждать тебя, независимо от того, куда тебя заведут воинские дороги и сколько ты пробудешь в пути, — сказал князь Вяйнемяйнен.
Подошел Лисий хвост, чтобы проститься с Гостомыслом.
Князь Вяйнемяйнен сказал ему:
— А ты, купец, передай боярину Стоуму, чтобы берег жену князя пуще себя. А понадобится помощь, присылай гонцов ко мне. Обязательно помогу
— Хорошо, — сказал Лисий хвост.
Князь Вяйнемяйнен и воевода Йовка взбежали по сходням на корабли, и карельские корабли отчалили от берега.
Лисий хвост обратился к Гостомыслу:
— Прощай, князь. Нам тоже пора уходить.
— Прощай? Почему — прощай? — спросил Гостомысл. — Вот что, у меня еще не все сказано тебе. Так что ты погоди, старшина, уходить. Мы продолжим разговор.
Лисий хвост заинтересованно взглянул на него.
— Пошли с нами, посмотрим корабли, — сказал Гостомысл Лисьему хвосту и двинулся по берегу.
Корабли действительно были уже на воде. Чтобы корабли не уплыли по течению, их придерживали веревками, привязанными к деревьям на берегу.
Готовы к отплытию были и норманнские корабли. Гостомысл не стал ставить во главе его отрядов своих дружинников, не желая дробить свою дружину При этом он учел, что это и обид не нанесет норманнам и что в городе, среди враждебного населения, норманны будут целиком зависеть от него.
Правда, по совету хитрого Лисьего хвоста, лично к Отеру Медвежья лапа приставил двух надежных дружинников и сказал, что это лоцманы на случай, если его корабль заблудится.
Втайне Медвежья лапа приказал им приглядывать за Отером, а в случае измены немедленно убить его.
Отер ждал князя на берегу около своего корабля.
Гостомысл подошел и спросил:
— Ну, как настроение?
— Мы готовы идти в поход, — бодро доложил Отер.
— Это хорошо, — сказал Гостомысл.
— Я пошлю один корабль вперед на разведку, если они встретят корабли Готлиба, то дадут нам сигнал, — предложил Отер.
— Умный план предлагаешь, — сказал Гостомысл и уточнил: — А если Готлиб ушел в море? Что делать будем, где его искать?
— Мы можем вернуться домой, — сказал Медвежья лапа.
— У нас нет дома, — мрачно проговорил Отер.
— Мы можем дойти до Дании и договориться с датским конунгом Годофридом, чтобы он запретил норманнам ходить на восток, — сказал Медвежья лапа.
— Ты думаешь, он нас послушает? — спросил Гостомысл.
— У него под боком Карл, который уже тридцать лет ведет войны с окружающими народами, точит зубы он и на Данию. К тому он вступил в союз с оборитами. Так что Годофриду выгоднее иметь нас в союзниках, — сказал Медвежья лапа.