Путь на юг
Шрифт:
— Помню, — сказал Ратиша.
Им пришлось ждать еще с полчаса. Наконец двери распахнулись, и послы увидели горницу. Вдоль стен сидели городские старшины и бояре. В дальнем конце горницы у стены, увешанной знаменами и оружием, стояли два кресла, на которых сидели двое важных мужчин.
Мороз, а вслед за ним и Ратиша, и Отер-урмянин прошли вперед и поклонились.
— Здрав будь, князь Радосвет, и ты, городской голова, Судиша, — официально начал речь Мороз.
Князь и голова
— Здоров ли князь Гостомысл? — спросил князь Радосвет, соблюдая внешнюю форму уважительности.
— Здоров, и вам этого же желает, — ответил Мороз.
Когда ритуал приветствия, состоявший из обычных вопросов: о здоровье князя, Городского головы и их близких; о том, хорошо ли проходил путь, закончился, князь Радосвет перешел к сути дела:
— Так с каким известием, боярин Мороз, ты к нам прибыл?
Мороз подошел ближе и с достоинством проговорил:
— Князь Гостомысл послал меня, чтобы напомнить вам о дани, которую вы обязаны выплатить ему за прошлый и этот год.
Городской голова Судиша нахмурился и проговорил:
— Я слышал, что от Гостомысла осенью ушла отцовская дружина и он остался без воинов.
— Ушла, — невозмутимо проговорил Мороз.
— Если это так, то должен ли сильный платить дань слабому? — спросил Судиша.
— Ушли неверящие в князя — слабые, а сильные остались, и от этого дружина стала только сильнее, — сказал Мороз и напомнил: — По древнему обычаю все славянские племена всегда признавали господство словенского князя и платили ему дань.
— Наш предок Рус был равен Словену, — сказал князь Радосвет.
— Он был его младшим братом, — сказал Мороз.
— С тех пор многое переменилось — сказал Радосвет.
— А что переменилось? Как мы были одним народом, так и остались, — сказал Мороз.
— Мы стали разными племенами, — сказал князь Радосвет.
И что же? Словенскому князю платят дань и карелы, и сумь, и поляне, и древляне.
— Платили сильному князю Буревою. А Гостомысл слаб. Никто ему не платит дань, кроме карелов. Видимо, пришло время славянам избрать другого господина, — сказал князь Радосвет.
Мороз шепнул что-то на ухо Отеру-урмянину, и тот с сильным акцентом спросил:
— А кто говорит, что князь Гостомысл слаб? Разве вы это видели?
Скандинавский акцент сильно поразил всех, и между боярами пронесся встревоженный шепоток.
Князь Радосвет и Судиша переглянулись.
— Ты норманн? — спросил князь.
— Норманн, — сказал Отер-урмянин.
— И у князя Гостомысла в дружине есть еще норманны? — спросил князь.
— Ты можешь их увидеть на кораблях, — сказал Отер-урмянин.
— А сколько норманнов в дружине? — спросил князь.
В разговор вмешался
— Князь, когда Гостомысл подойдет с дружиной, то ты все увидишь. Сейчас мне нужен ответ на послание князя Гостомысла.
— Когда он придет? — спросил Судиша.
Мороз усмехнулся:
— Он уже здесь. И завтра утром будет у ворот Руссы. Князь Радосвет и Судиша вновь переглянулись. Судиша что-то шепнул ему на ухо, и князь Радосвет проговорил:
— Завтра утром мы и дадим ответ самому князю Гостомыслу.
— Хорошо, — поклонился Мороз, а вслед за ним и Ракита, и Отер-урмянин.
— Может, чего еще желаете? — спросил Судиша.
— А по городу погулять можно? Знакомых навестить, — спросил Ратиша.
Князь Радосвет вполголоса сказал на ухо Судише.
— Они хотят осмотреть город, чтобы узнать, насколько мы готовы к обороне.
Судиша вполголоса ответил.
— Ну и пусть смотрят. Если у них слабая дружина, то они только испугаются нашей силы и уйдут. А если сильная, то разве мы будем воевать с ними?
— Не будем, — тихо сказал князь Радосвет и громко спросил: — Так у тебя, отрок, дело есть к кому из жителей или любопытствуешь?
— Дело есть, — сказал Ратиша.
Не скажешь ли к кому? — спросил Судиша
— К дочери князя Радосвета Голубке. Я письмо ей привез от князя Гостомысла, — сказал Ратиша.
От изумления князь Радосвет выкатил глаза.
— К моей дочери, к Голубке? Но откуда князь Гостомысл знает ее? И какое ему дело до нее?
Мороз был удивлен не меньше князя Радосвета, но поддержал Ратишу:
— Я думаю, что добрая дочь сама все расскажет отцу.
— Хорошо, — сказал князь Радосвет. — Тебя отведут к Голубке.
Глава 78
Когда боярин Мороз с товарищами ушел, у русов наступило время для совещания.
Князь — военный вождь, его дело водить дружину, защищать город. Он сам получает с города дань. Поэтому признавать ли господство Гостомысла и платить ли ему дань, решали городские старшины.
Судиша был немногословен. Он обвел внимательным взглядом и сказал единственное:
— Вы все слышали. Теперь решайте, что нам делать.
В горнице тут же поднялся шум. Старшинам не хотелось делиться добром, поэтому послышались выкрики, — зачем нам платить дань слабому князю, что нам от этого?
Так продолжалось с полчаса, затем первая горячность прошла, и стало понятно, что городские старшины разбились на две части. Одни говорили, что дань не надо платить, а Гостомысла прогнать, а вторая осторожничала и говорила, что прежде надо выяснить, так ли Гостомысл слаб, как они считают.