Путь на юг
Шрифт:
— Уверен, сражения не будет, — сказал Гостомысл. — Главное, чтобы никто с перепугу не стал стрелять.
— Наши предупреждены. А вот за русов не ручаюсь. С перепугу, чего угодно сотворят, — сказал Медвежья лапа.
— Но лучше, чтобы не было войны. Убивать своих — последнее дело, — сказал Гостомысл.
— А стены у них и в самом деле гнилые, — сказал Медвежья лапа. — В крайнем случае у нас есть метательные орудия. Мы все равно победим.
Глава 82
Ночью князь Радосвет
А когда князь просыпался, то на сердце, словно замшелый камень чувствовался, — ему чудилось, что по реке подходит Гостомысл с войском. Князь с тревогой выглядывал в окно, из которого была видна река. Но ночь хотя и была светлая, но луны не было, и потому на реке ничего не было видно.
Наконец князь вспомнил, что, принимая решение отвергнуть старшинство Гостомысла, ни он, ни городские старшины не вспомнили, что им следует посоветоваться с богами.
Теперь князь Радосвет понял, что ночные кошмары не вря тревожат его —- это боги напоминают о себе.
«Утром призову волхвов!» — сказал князь Радосвет и почувствовал, как на его сердце полегчало.
Обрадовавшись, князь выпил чарку малиновой медовухи и лег спать.
Он спал спокойно и безмятежно. Радосвету снился луг, полный белых ромашек. Он снова был молод. Он собирал ромашки в букет, чтобы подарить той, которую любил.
Боги не тревожили его.
Но князь Радосвет и не догадывался, что боги не тревожили его не потому, что он вспомнил о них, а потому что все уже решилось без него.
Внезапно луг исчез. Кто-то тряс князя за плечо. Радосвет открыл глаза и увидел, что над ним стоит воевода, и его лицо испуганно.
Сквозь окно брезжил слабый утренний свет.
Радосвет сел в постели.
На душе щемила горечь ушедшего времени. Глаза мокрые от слез.
Радосвет провел по лицу рукавом рубахи. На рукаве остался темный мокрый след.
— Что случилось? — быстро спросил князь Радосвет.
— Под стенами стоит войско, — сказал воевода.
— Это Гостомысл, — сказал князь и потянулся за одеждой.
— Войско очень большое, — сказал воевода.
— Когда он подошел? — спросил Радосвет,
— Наверно, ночью, — сказал воевода.
— А почему меня сразу не разбудили? — спросил Радос-
— Никто не заметил, как подошло войско, — сказал воевода.
Радосвет рассердился:
— Почему сторожа спали?
— Не спали сторожа, — сказал воевода.
— А почему же они не заметили? — спросил Радосвет.
— Слишком тихо подошло войско Гостомысла, — сказал воевода.
От этого сообщения сердце князя, словно холодным инеем покрылось — если войско Гостомысла сумело подойти скрытно, то оно могло также внезапно взять и город.
— Одеваться! — приказал Радосвет.
Слуги тотчас принесли одежду и доспехи, и через десяток минут князь был готов. Еще не успели затянуть ремни, а князь уже бросился из комнаты. Пришлось слугам бежать за ним, чтобы
Вскоре Радосвет был на стене.
Тут уже был и Судиша, и кое-кто из городских старшин.
— Что тут? — спросил князь Радосвет.
— Сам смотри, князь, — невесело сказал Судиша.
Часть третья
Глава 83
Вот и ласковый утренний ветерок стал сносить туманную дымку Вот и солнце подняло край над верхушками леса и рассыпало лучи мелкими искрами по реке. По воде пошли круги — плескалась проснувшаяся рыба.
— А рыбалка тут должна быть и в самом деле хорошая, — заметил Мороз.
— Не до рыбалки нам сейчас, как бы кровью воду не замутить, — невесело проговорил Гостомысл.
Гостомысл не был уверен, что дело обойдется без сражения, и его страшила мысль, что ему придется сражаться за город и, возможно, при этом будет убита та задорная девчонка, что так понравилась ему в прошлом году: ведь во время сражения к каждому воину не приставишь стражника; и не прикажешь ему, прежде чем убить противника, вглядываться в его лицо.
Правда войны заключается в том, что в них прежде всего гибнут те, кому война не нужна и кто меньше всего желал ее. Златой телец и жадность — причина всех войн. Золото оплачивается жизнями и кровью невинных. Для человека дороже всего жизнь. Но для тех кто околдован златым тельцом, жизнь других не стоит и ломаного гроша.
Как ни странно, Гостомысл не жаждал золота. Но он обязан был требовать золото от других.
И он не мог отступить в своем требовании и проявить сострадание и жалость к другим людям, потому что он был князь. Князь, отступив во имя гуманности и человеколюбия, неминуемо потеряет доверие дружины, в которую пришли люди, сделавшие убийство источником дохода. Людей уважающих только жестокость и силу, может вести за собой только человек, превосходящий их в этом.
Гостомысл уже терял дружину, из-за чего находился на краю гибели, и то, чего другие только страшились, он испытал на себе. Поэтому он был обязан, в случае сопротивления русов, без колебаний приказать убить всех, даже тех, кого он любит, ибо власть и любовь несовместимы.
Тяжкие размышления Гостомысла прервало прикосновение тяжелой руки. Это Медвежья лапа положил руку на гтлечо Гостомысла.
Угадывая мысли Гостомысла, он проговорил:
— Не бойся, князь, они не будут воевать.
Гостомысл, раздосадованный тем, что чужой человек
угадал его мысли, вспыхнул.
— А я и не боюсь, воевода.
На лице Гостомысла отразилась неприязнь, и воевода понял, что задел то, куда посторонних не пускают.
— Вот и хорошо, — сказал Медвежья лапа. — Наше войско сильно, и русам не выстоять против нас.
Гостомысл взглянул на воеводу и медленно проговорил:
— Ты, вот что, воевода, прикажи командирам отрядов... если русы будут сопротивляться... убить всех. Никого не жалеть.