Путь начинался с Урала

Фомичев Михаил Георгиевич

Враг оказывал упорное сопротивление, пытаясь вывести из-под удара отступающие части. Батальон Федорова вынужден был замедлить движение. Возникла угроза: наступление бригады вот-вот могло захлебнуться.

Быстро созрело решение: спешить мотострелков и атаковать опорный пункт, расположенный в районе высоты 282 и деревни Вязовец.

Было хорошо видно, как соскочили с танков бойцы, рассыпались в цепь, пошли в атаку. И опять мешает грязь. Ноги стрелков и пулеметчиков глубоко вязнут, темп атаки начал снижаться. К тому же противник открыл по атакующим сильный минометный огонь.

На опорный пункт противника

пришлось бросить и третий танковый батальон гвардии капитана Маслова, а также нацелить минометную батарею. Но сбить врага с ходу не удалось. Завязался огневой бой, длившийся несколько часов. Лишь ко второй половине дня сопротивление противника было сломлено, и мы продвинулись в сторону Лысогорки. А танки гвардии капитана Чиркова вырвались далеко вперед и овладели деревней Гнелице-Мале.

Быстро опустились сумерки. Окрестность опять окуталась какой-то хмарью: не то туманом, не то дымкой. Продолжать наступление ночью, без подтягивания тылов — опасно. Горючее и боеприпасы на исходе. А подвоза из-за распутицы нет.

Пришлось остановиться на рубеже речушки Калиновка. Сразу же приняли меры к обороне: противник, чего доброго, соберется с силами и предпримет контратаку.

Командиру первого батальона дано задание: ночью с помощью танков подтянуть застрявшие в грязи автомашины с боеприпасами, горючим, продовольствием. Сам я выехал во второй батальон. Танк с трудом передвигался по вязкой дороге. Его гусеницы глубоко зарывались в размокший чернозем. Двигатель ревел натужно. Механику-водителю то и дело приходилось переключать передачи. А дальше как будет? На пути немало речушек. Они вышли из берегов, и затопленные поймы превратились в непроходимые болота.

Объезжаем буксующую автомашину. Дорогу нам преграждает офицер. Он весь вымок, в грязи. Механик-водитель останавливает танк. К левому борту машины подбежал гвардии капитан Юмышев и, узнав меня, неожиданно смутился:

— Не думал, что вы… Застряли мы.

— Ну что, поможем снабженцам? — обратился я к командиру танка гвардии лейтенанту Ясиновскому.

— Поможем! — И офицер спрыгивает на землю. Он быстро разматывает трос, прикрепляет его к крюку застрявшего грузовика.

В те дни подобных случаев было немало. Воины охотно выручали друг друга.

Танк снова движется вперед. Ночь темная, хоть глаз коли. Моросит дождик, временами идет мокрый снег. Встревоженные гитлеровцы не прекращают стрельбу. Их орудия бьют беспорядочно, наобум. То и дело в небе вспыхивают ракеты.

Слева от нас раздаются орудийные раскаты. Это Свердловская танковая и 29-я Унечская мотострелковая бригады завязали ночной бой на подступах к населенному пункту Теофиполь.

Мы прибыли во второй батальон. Вместе с комбатом были начальник разведки гвардии старший лейтенант Валеев и командир саперного взвода гвардии лейтенант Е. А. Лившиц. Укрывшись от ветра за броней танка, они о чем-то толковали.

Гвардии капитан Федоров доложил:

— В дневном бою батальон понес незначительные потери: один танк подорвался на мине и один подбит. Мы думаем о ночной атаке. Саперы уже разминировали дорогу.

Комбат назвал количество орудий и танков противника, расположенных вдоль полевой дороги и на возвышенностях, коротко доложил о своем плане ночной атаки. Когда я сказал, что бригада приостановила движение, он очень огорчился.

Дождь

не переставал. Мы сильно промокли. В сапогах хлюпала вода. Поблизости изредка рвались снаряды: немцы вели методический обстрел наших позиций. Однако мотострелки, сгрудившись вокруг соседней машины, не обращали на это внимания. Они тянули озябшие руки к теплому двигателю, соблюдая светомаскировку, курили в рукав. А члены экипажа тем временем готовили машину к новым боям.

— Как с боеприпасами и горючим?

— На завтра, пожалуй, не хватит, — ответил гвардии капитан.

— Поэкономнее расходуйте, поговорите об этом с людьми. Тылы отстали, надеяться не на кого, — посоветовал я комбату.

— Замполит сейчас где-то в экипажах, об этом там и речь идет.

Я знал: заместитель командира батальона по политчасти подполковник Денисов имел среди воинов непререкаемый авторитет. К его голосу прислушивались, ему верили.

На корме одного из танков расположился инструктор политотдела бригады гвардии майор Онищук. Он целый день находился с танкистами, деля с ними опасности боя, а теперь, прислонившись к теплой броне и подсвечивая фонариком, что-то писал.

— Сочиняю листовку, — доложил он. — Хочу поставить в пример гвардии старшину Садовского. Его расчет подавил три огневые точки противника. Хорошо действовал и экипаж младшего лейтенанта Кулешова — он уничтожил вражеское орудие. Отличившихся много…

Онищук, как и другие работники политотдела, большую часть времени проводил в подразделениях, всегда был в курсе событий, хорошо знал людей.

Я обошел боевые позиции танков второго, а затем и третьего батальонов, поставил перед комбатами задачи на завтра. Но меня не покидали тревожные мысли о тылах. По радио связываюсь с заместителем по тылу Хохловым. Виктор Иванович рисует совсем не радостную картину. Автомашины безнадежно застряли в грязи. Положение, в котором мы можем оказаться уже завтра или послезавтра, не из приятных. Но как бы там ни было, меня не покидала уверенность, что начавшееся наступление не захлебнется и мы вовремя получим необходимое количество боеприпасов, горючего и продовольствия. Эта уверенность основывалась на предприимчивости и исполнительности командира первого батальона: его танки подтягивали отставшие тылы.

Утро меня застало на наблюдательном пункте комбата Федорова. Взглянул на часы: без десяти восемь.

— Пора!

Федоров вскинул ракетницу, и в сырое промозглое небо взлетела красная ракета.

— По фашистам — огонь!

Ударили орудия. В сторону немцев устремились танки. Фашисты тотчас ответили. Однако их огонь не достигал цели. Снаряды рвались далеко от дороги, и лишь отдельные — в наших боевых порядках.

Справа, с высоты 293, полоснул пулемет. Пули чиркнули о броню танка.

— А, гад, — вскипел Ясиновский, — получай сдачу!

И его выстрел заставил замолчать огневую точку.

Противник не выдержал натиска и оставил рубеж. Второй и третий батальоны одновременно ворвались на огневые позиции врага. Взломав оборону, челябинцы дробили ее по частям, с ходу сметая отдельные узлы сопротивления.

5 марта к 16 часам бригада, не встречая особого сопротивления, вышла к реке Жердь. Командир корпуса, похвалив нас за активные действия, уточнил задачу: к исходу 6 марта овладеть населенным пунктом Скорики.