Путь небес
Шрифт:
Вдоль стен зала призывания тянулись десятки герметичных сосудов, в каждом из которых находился корчащийся обитатель варпа. Они дергались и бились, словно плод в матке. К этому времени демонический дым толстым слоем покрыл бронестекло, уплотняясь и застывая перед глазами апотекария.
Вон Калда опустился на колени, чувствуя, как ручейки пота стекают со лба. Ему еще не приходилось иметь дело с таким сложным ритуалом, тот терзал его душу каждым произнесенным словом и начертанным символом. На каждого нерожденного, что дергался в цилиндрах из стекла и колдовства,
Обитатели варпа шептали ломаными полузвуками, которые крепли и приближались к полноценной речи по мере приближения флагмана к варп-разлому. Демоны чувствовали его близость, и чем тоньше становилась материя реальности, тем быстрее росла их физическая сила.
Вон Калда поднялся, застыв на минуту, чтобы избавиться от головокружения. Он бросил серп на пол, и тот с влажным звуком упал в растекшуюся по камню лужу внутренностей.
– Почти на месте, – сказал Манушья-Ракшсаси, как обычно первым из призванных апотекарием. – Я чувствую врата.
– Еще… рано, – произнес, тяжело дыша Калда, зная, что самым важным был верный расчет времени. Они нуждались в смертных душах и телах для материализации, а ритуалы еще не были завершены. – Наблюдай.
Апотекарий нетвердой походкой подошел к устроенному в стенах помещения огромному алтарю, который был сплавом биоформ и техномантии из эры Объединения, и положил ладонь на принимающую пластину. Колонны вспыхнули кроваво-красной иллюминацией.
Между ними на пятиметровой высоте в густом смоге комнаты творения возникли гололитические образы. Закружили вокруг своей оси полупрозрачные контуры кораблей, то расплываясь, то обретая четкость.
– Корабли, – объявил Вон Калда. – Объекты вашей материализации.
Можно было разглядеть три группы кораблей – основное скопление линкоров Белых Шрамов, меньшую рейдерскую группу, которую в данный момент преследовало «Гордое сердце», и большую массу отметок судов Гвардии Смерти и Детей Императора. Вон Калда отрегулировал масштаб гололита, приблизив тыл отступающего авангарда V Легиона. Четко выделились три корабля – «Калджиан», «Восхищающий» и «Сюзерен».
Манушья-Ракшсаси жадно изучал литокаст. Его миндалевидные глаза прищурились, всматриваясь через клубы дыма внутри его клетки.
– Добыча.
– Ты желал имя. Я выбрал эту душу для тебя.
– И он уже могуч.
«Сюзерен», за которым по пятам следовал более крупный «Восхищающий», приблизился к своей добыче. Вон Калда отметил, как близко держался Коненос, едва сохраняя достаточно пространства между своим кораблем и крейсером Карио, чтобы пустотные щиты не соприкоснулись. Суть происходящего была очевидна: префектор приблизился на дистанцию запуска абордажных торпед и уже обстреливал бегущий фрегат Белых Шрамов. Гололит показывал
– Это станет его апофеозом, – сказал, улыбаясь, Вон Калда. – Он все еще не видит всего потенциала Легиона, но я уверен, ты как следует его обучишь.
«Сюзерен» еще больше приблизился, держась вплотную к корме замедляющегося «Калджиана». Погоня почти завершилась.
– Они догнали дикарей, – прошептал Вон Калда, чувствуя, как его захватывает предвкушение. Недоразвитые существа забились в герметичных емкостях, готовясь к чарам, которые перенесут их в подлинный мир материи. Апотекарий триумфально повернулся к демону. – Теперь следи за резней.
– Ты слишком рано списал ваших врагов.
Вон Калда снова взглянул на гололит, и понял, что демон прав. Фрегат Белых Шрамов замедлился не из-за повреждений, а только, чтобы выпустить собственные абордажные торпеды. Экипаж «Калджиана» потратил всю до последней крупицу энергии, чтобы пробить носовые щиты «Сюзерена», а затем отправил своих воинов в пустоту для атаки преследователей.
Похоже, Манушью-Ракшсаси весьма позабавило это.
– Отлично. И храбро.
Вон Калда бросился к пентаграмме, где он проводил ритуалы, сбивая по пути гололиты.
– Это усложняет ситуацию.
Варп-свет начал кружиться и метаться по стенам, всколыхнув лужи крови, от чего те закипели. Эмбрионы зашипели, почувствовав изменение в воздухе. Вон Калда распечатал последнюю из рун силы, и полоски крови на стеклянных цилиндрах зашипели, испаряясь и разбивая оковы, которые разделяли миры.
– Я дам вам имена, – сказал он.
– У нас есть имена.
В этот раз ему ответил не один голос, но целый хор. Глаза воплощаемых из эфира существ мерцали преломленным иносветом. По стеклу емкостей царапали шипастые и окровавленные хлысты, а среди рассеивающегося дыма стучали раздвоенные копыта.
В помещении раздался треск, отразившийся от низкого потолка и всколыхнувший кровавые лужи. Зарождающиеся демоны одновременно бросились вперед, их длинные извилистые тела двигались по синусоиде подобно рыбам в аквариумах.
– Еще рано! – выпалил Вон Калда, покинув защиту пентаграммы и пытаясь отозвать демонов. У тех не было ни узоров душ, ни истинных имен жертв, только гололиты, подтверждение их одурманенных, ослепленных материей чувств.
Но было слишком поздно. Манушья-Ракшсаси первым разбил оковы, защитная капсула взорвалась слепящим светом, от чего бронестекло выгнулось и треснуло. За ним с воплями наслаждения последовали остальные, обретая полную материальность благодаря причиненным во имя них агониям.