Путь небес
Шрифт:
Колоссальный грохот прокатился по пустоте, которая больше не была подлинным вакуумом. Ее захлестнул поток миллиарда смертных воплей. Реальное пространство колыхнулось и лопнуло, обнажив разноцветное безумие, которое бурлило под тканью галактики.
Основание пустотной станции уцелело – сфера из чернильно-черного железа вокруг трона безумно вращалась, подобно пульсару, окруженная вращающейся бурей из огня и эфирного света. Из ее полюсов вылетели серебристые шлейфы, разрывая обрывки реальности и сдирая материю с якоря Темного Стекла.
Ударная волна обрушилась на звездолеты, сражающиеся
Волна беспрепятственно устремилась вперед, набирая скорость по мере удаления от эпицентра и движимая тем, что звучало, как многочисленные хоры воплей. За ней следовал клубы и волны красноватого дыма, в которых мелькали плохо различимые очертания глаз, зубов и хищных когтей.
Останки Темного Стекла исчезли, поглощенные вызванным Есугэем вихрем. Реальное пространство вокруг него превратилось в бездонную утробу бесконечности. На его месте возник гораздо больший по размерам разрыв, увитый золотыми сполохами. Дуги эфирной материи хлестали по его поверхности, а по краям рокотало пламя, как будто его питал кислород, а не души.
Диаметр нового разлома был намного больше размера первой попытки Ашелье. Эта уходящая в варп воронка могла вместить весь боевой флот. Ее быстро вращающиеся и концентричные стенки напоминали водоворот, мерцая сполохами электрических разрядов. Основание находилось далеко за пределами видимости, но из него подобно желчи из бездонной галактической глотки изливался в мир живых жуткий несвет всех и одновременно ни одного оттенков, простирающихся далеко за пределы смертных чувств.
Останки физической вселенной вокруг края разлома содрогнулись, изогнулись и затряслись. Полыхнули новые взрывы с фиолетовым ядром и зелеными краями, втиснутые между яростной битвой стихийных сил. Где-то в этом вихре все еще сохранялась воля Есугэй, поддерживая последние обрывки психической команды. После того, как остатки трона разорвало на куски, разбросав по граням безумия мстительным эфиром, все пошло на спад, мысль за мыслью, греза за грезой.
Арвида пришел в себя первым. Как и большинство из присутствующих на мостике толчок от ударной волны сбил его с ног, а разум наполнился массированным психическим шумом. Библиарий с трудом поднялся и взглянул на экраны, шипящие белым шумом. Сервиторы безвольно висели в своих расплавленных мыслеимпульсных клетях, когитаторы искрили. По всем уровням трубили предупредительные ревуны, а флагман явно сносило с курса, гравитационные компенсаторы работали с перебоями.
И только Хан не упал, продолжая неподвижно стоять на коленях на командной платформе, глядя в пасть разлома. Его худощавое лицо исказилось от ужаса.
Возможно, он почувствовал истину происходящего. Арвида уж точно, он ощутил дыру, проделанную в реальности Есугэем, и почувствовал, как в нее вытекает свет и жар смертного мира. Путь уходил глубоко, погружаясь в саму плоть варпа и пронизывая сеть туннелей в нем. Его сложность ошеломляла, практически выходя за рамки понимания человеческим разумом.
Им понадобится проводник.
– Каган! – закричал
Словно пробудившись от кошмарного сна, Хан встал и повернулся к Арвиде.
– Это он, – сказал колдун, направляясь к примарху. – Путь Небес. Есугэй открыл его. Другого шанса больше не будет.
Хан был отрешенным, его мысли блуждали где-то далеко. Остальные члены экипажа приходили в себя, восстанавливая системы, которые были настроены на неминуемую атаку. В пораженном эфиром вакууме точно так же приводил себя в порядок враг.
– Милорд, мы должны отправиться туда.
Арвида понимал опасность. Изменение все еще не отпускало его, рыская вокруг сущности библиария, выискивая малейшую слабость. Портал был варпом в его истинной форме. Испытание будет убийственным, но другого выхода не было.
– Ты же не видел победы, – сказал Хан.
– Нет, не видел.
Примарх пристально посмотрел на снова заработавшие экраны сканеров, на вражеский флот, едва задержанный произошедшим катаклизмом и теперь снова атакующий Белых Шрамов.
– Значит, выбор есть.
Илья бросилась между ними. По щекам текли злые слезы.
– Нет никакого выбора! – прошипел она, в ее глазах пылал гнев. – Он сделал это. Почтите его память. Примите этот путь!
Он все еще колебался. Линкоры разворачивались в их сторону. Лазпушки снова открыли огонь, пронизывая освещенную варпом бездну. «Стойкость» сближалась на дистанцию ведения стрельбы, уничтожая все, что осмеливалось встать у нее на пути. Она уже была видна невооруженным взглядом, ее приближение отмечалось уничтожением и возвещалось безысходностью. Только один корабль мог надеяться выстоять против флагмана Гвардии Смерти.
Если приказ будет отдан и Легион выйдет из битвы, то отступление превратится в бойню. Кому-то придется задержать врага.
– Я должен встретиться с ним, – тихо произнес Хан.
– Не должны! – разъярилась Илья, обезумев от горя.
– Повелитель, если вы сразитесь с ним, то шанс будет упущен, – убеждал Арвида. – Будут и другие дни для боя.
– Не для Таргутая! – заревел мгновенно рассвирепевший Хан. – Не для Са! Мои воины гибли за меня, сегодня и в каждый день с того момента, как мой ублюдочный брат разжег пожар предательства. Год за годом я смотрел, как они умирают, как теряют свою силу. Хватит! Я убью его, если мне не остается ничего другого.
Арвида выждал, пока стихнет тирада. Выдержать гнев сына Императора, пусть и повергнутого в сомнения горем, было незаурядным испытанием, но библиарий не пошевелился.
– Пусть свободен, – сказал он. – Если вы позволите, я могу повести нас.
Он замолчал, тяжело дыша и прекрасно осознавая всю опасность. Разлом уже начал закрываться, его края сменялись реальным пространством, когда душу Есугэя поглотил варп.
– Наша судьба – быть на Терре. Ваша судьба – быть там.