Путь небес
Шрифт:
Над этим миром сиял яркий и мощный маяк, хотя сияние стало прерывистым, когда его захлестнула буря. Влекомые течением варпа, армии приближались с каждым ударом сердца галактики, сдавливая его и готовясь к осаде.
В том мире был второй трон, такой же, как и этот, только намного больше и гораздо мощнее, старше, отвратительнее, глубоко погруженный в ткань, как реальности, так и нереальности. Тот Трон вонзили в самое сердце эфира, его корни уходили все глубже и глубже, проникая в основания под мерцающей вуалью света.
Есть
И как это вам поможет? Никто из живых людей не сможет плавать глубокими путями. Даже он не смог.
Слова Вейла вернулись к грозовому пророку фрагментами, словно старый сон. Есугэй больше не мог представить лицо ойкумена. Он не мог вспомнить даже свое собственное лицо.
Вы можете видеть свет Картоманта. Можете следовать за ним. Погрузитесь глубже, и защита разрушится. Огни погаснут. Око ослепнет. Чем глубже, тем сильнее.
Он постиг истину. Оба трона были созданы по одной и той же причине – проникнуть в глубинные пути, освободить человечество от кошмара мелководного варпа, соединить скрытые пути, известные только ксеносам, и к которым каким-то образом получил доступ Император. Темное Стекло было меньшим узлом, в котором испытывалась эта технология. Он был соединен с самыми далекими уголками пустоты, пока Великий крестовый поход продвигался все дальше от родного мира. В разразившемся после этого хаосе портал был брошен, но о нем не забыли, ни его создатели, ни противники из запутанных залов Патерновы.
Путь уже был открыт на Терру, неуправляемый и поврежденный. Есугэй отчетливо видел его, кровоточащий словно перерезанная артерия, его рваные края кишели варповой плотью – миллионами якша. На Троне должна был восседать кто-то живой, защищая его. И способный завершить соединение между мирами. Но место пустовало.
Добраться до Терры – вот что пытался сделать Ашелье, открыть путь через стратум профундис. Никакие шторма не могли заблокировать эти проходы, так как они тянулись за пределы известного, в глубины забвения, где только призраки убитых ксенобогов влачили мрачное существование.
Илья была права. Путь существовал, пусть и незаконченный.
Последними крупицами своего сознания, понимая всю опасность и боль, Есугэй погрузился в нечестивую сложность трона. Он увидел внутри энергетические хранилища, пылающие подобно звездным туманностям. Почувствовал его холодный механический дух, безжалостный и терпеливый. Задын арга знал, что его можно подчинить, пусть только на время.
Его губы исчезли, превратившись в пепел. Глаза выгорели, пальцы расплавились в своей керамической оболочке, но сила все еще оставалась, ровно столько, сколько было нужно, чтобы сделать то, что было необходимо.
Отправив неминуемый приказ Есугэя, трон озарился золотым светом. Ужасающие первозданные
Есугэй потянулся своим разумом. Сначала коснувшись трех живых душ. В знак уважения.
Затем последним произнесенным его собственным ртом словом отдал завершающую команду.
– Открыть.
Глава 23
Арвида вместе с грозовыми пророками Легиона готовился к грядущей схватке. Никто из них не сомневался, что враг пойдет на абордаж, как только сможет. Воины уже ощущали вонь якшы. На «Буре мечей» находилось девять шаманов и еще несколько – на капитальных кораблях. Все готовили себя к предстоящему испытанию. Чогорийцы медленно произносили ритуальные тексты степей, позволяя стихийным силам погодной магии набухать в их венах.
Арвида придерживался собственных обрядов. Он поднялся по Исчислениям, пренебрегая опасностью для своего тела. Если Изменению предназначено овладеть им, тогда потеря будет небольшой, ведь он видел все исходы войны, брошенные перед ним, словно потрепанные карты таро прежнего господина. В какой-то степени Джагатай был прав: все, что оставалось – это сопротивление, но что влек за собой этот выбор, помимо слабой надежды на временное выживание, для Арвиды все еще было не ясно.
В пустоте начинало сказываться значение численности. Бездна пылала, пронизываемая умирающими телами могучих кораблей. «Буря мечей» неизбежно окажется под атакой, как только ядро из вражеских линкоров прорвется на ближнюю дистанцию.
Арвида находился в высших Исчислениях, когда раздался мысленный голос. Он напугал библиария, ведь в этом состоянии он должен был быть недосягаем.
Но ведь Таргутай всегда был сильнее, чем делал вид.
+Им понадобится проводник, брат+возник напряженный психический голос, отмеченный агонией, но по-прежнему узнаваемый.+Путь будет темен, и только у тебя есть Зрение.+
+Где ты?+ответил встревоженный Арвида. Из-за того, что все произошло внезапно и быстро, он даже не успел подумать, что Есугэю может грозить опасность.
+От навигаторов не будет толку.+
Боль была настолько жуткой, что Арвида ощущал ее даже своим разумом.
+Думаю, тебе придется контролировать свой недуг немногим дольше.+
Затем голос исчез, словно раздавленный сжатым кулаком.
Арвида резко вышел из своей медитации. В стороне безудержно кричала смертная женщина Раваллион. Библиария захлестнула волна страха, такого же абсолютного, как в тот момент, когда он впервые увидел почерневший Просперо.