Путь океана: зов глубин
Шрифт:
Капитан усмехнулся. Его голос вдруг стал деланно-высоким, а выражение на лице — глупым и капризным:
— Фляга с ромом?! Фи! Стычка с пиратами?! Дважды фи, капитан!!!
Фаусто было прыснул, но тут же взял себя в руки и беспокойно переложил трубу к другому глазу:
— Аристократишки эти вроде как стрельбе и фехтованию обучены…
Витал фыркнул.
— Ты же это не всерьёз? Не хватало, чтобы их ранили или пленили… Сколько за эту фифу, например, выкупа потребуют? Страховая спишет на риски, это да…
— … но, как у нас водится, потом
— Я «Крылатого» ни под каким предлогом не заложу!..
— Не дешевле ли её убить?..
Взгляд Витала отменил шутку, и квартирмейстер резко уставился в подзорную трубу.
— Да успокойся, шучу я, шучу. Думаешь, никто не заметил, как ты всё время на неё таращишься… — Фаусто заговорщически оскалился и обнажил ряд безупречно ровных крупных зубов, — на днях вон видел, ты как вкопанный стоял под дверью её каюты. Целую вечность простоял! А чего не постучал-то? Так и ушёл ни с чем… Не знал — не знал, что наш капитан, оказывается, столь нерешителен с дамами…
Витал набрал было воздуху, чтобы разъяснить: наивные амбиции маленькой виконтессы на Да-Гуа в противостоянии могущественной коллаборации фракций во главе с Мейлонгом — самый верный и короткий путь отправиться в мир иной в самом расцвете лет, и лишь понимание субординации не давало…
Предательское желание оправдаться внезапно сменилось на острый позыв серьёзно подпортить безупречность улыбки квартирмейстера.
И заодно вкатить ему самый крупный штраф. Два штрафа! Нет, три! Загнать в долги к чертям собачьим! Чтобы в следующий раз точно было неповадно нарушать субординацию!
— Блестящая наблюдательность, хвалю. А доложи-ка, Фаусто, будь так добр, кто это, Морской Дьявол побери, у нас на горизонте прямо по курсу?!
Тот мгновенно скис и дрожащими руками вскинул подзорную трубу в указанном направлении.
— Да не разобрать пока, что за бригада. Ишь, черти, идут кильватерной колонной. Скорей бы раздвинулись, хоть посчитаемся… У нас кстати белый флаг заплесневел. Всё забываю сказать…
— Оружие к бою!
Только когда Фаусто покинул верхнюю палубу, а по всему кораблю поднялся топот, Витал выдохнул и потер лоб под треуголкой. В висках стучало. Поднесённые к лицу пальцы предательски дрожали.
Капитан помрачнел и проверил оружие, закреплённое на кушаке.
Де Круа вышагивала по каюте и задыхалась от негодования.
Да как они посмели!
Поступать подобным образом с дипломатическим лицом… Какой скандал! Да что о себе возомнила команда «Крылатого Марлина»?! Пусть готовятся расхлебывать последствия неслыханного инцидента и платить колоссальные штрафы после её рапорта! О, она не будет стесняться в выражениях! Полетят головы!
Селин поправила ворот платья, решительно распустила волосы и собрала прическу. Истинной леди даже в гневе следует иметь надлежащий вид.
Она уселась за грубо сделанный туалетный столик с чернильницей-непроливайкой и воинственно обмакнула перо. Внезапно пол подпрыгнул,
До слуха донёсся странный шум, как если бы палубой ниже перекатывалось нечто тяжёлое.
В дверь грохнули кулаком, и раздалось хриплое:
— Птичка, ты там?
— Брут! Выпусти меня! Немедленно! — завопила Селин.
— Нет-нет! Так надо! Сидите с Антуаном в каютах! И не высовывайтесь! Будет бой! Готовят пушки!..
Послышался удаляющийся топот.
— Открывай, кому говорю! Это приказ! — пролепетала насмерть перепуганная де Круа и отчаянно заколотила по двери и руками, и ногами.
Хватило одного воспоминания о гравюре знаменитого Бравелинского Побоища, чтобы вообразить стаю кораблей, изрыгающих страшные пушечные ядра. Против которых не было ни средства, ни укрытия.
Соринка на горизонте выросла до различимого фрегата.
И действительно, из-за флагмана показались носы других судов. Вся армада несла галеонные фигуры в виде драконьих голов с выпученными глазами. Всего пять штук.
Корабли стремительно приближалась.
Бледный как смерть Фаусто вдруг перестал чеканить отчёт и заглянул капитану в глаза:
— Витал. Это мейлонговские корыта. Под флагом… Погоди-ка! Это же… Венсан? Венсанов же флаг?! — Квартирмейстера трясло. — Поклянись, мы напьёмся как черти, если переживём это… Капитан сдвинул брови. — Почему не на Морском Шёлковом Пути, а в мирных водах…
Имя Венсана знали все моряки.
Когда-то давно, почти с дюжину лет назад, Венсан ходил на «Фурии» из их нынешней эскадры и слыл мастером мореходного дела. Названый брат и один из наставников Витала ещё со времен учёбы в Морской Академии. Инженер и офицер, всецело преданный делу Гильдии Мореходов.
Из Гильдии же его исключили с огромным скандалом по делу об измене. Долгое время о нём не было ничего слышно, пока однажды на основных торговых маршрутах не возникли галеоны под чёрными флагами со скрещёнными саблями в виде буквы «V». Венсан стал пиратом. Сколько бы они ни прошли в юности, как бы ни был дорог друг по памяти, Витал понятия не имел, что с ним сделало время. И крысиная жизнь. Теперь Венсан враг.
Враг.
О блестящем боевом оснащении крысиной бригады ходили легенды. Поговаривали, гильдейские суда сразу же вывешивали белые флаги при появлении Венсановых кораблей в расчете на милость. Но то, разумеется, были всего лишь слухи, что распускали враги матушки-Гильдии.
Витал так и стоял, до рези вглядываясь в подзорную трубу в надежде увидеть знакомое лицо на флагмане. В попытке отбросить глухую тоску, он упрямо считал палубы, пушки и по оттенку бликов на дулах пытался оценить материал изготовления и скорострельность орудий. О трофейных выплатах и мысли не было: его эскадре бы только пережить этот бой… Кровавая пелена Бравелина вихрем пронеслась перед глазами, и рука легла на эфес.
Словно кто-то другой, не Витал, бодро и громко проговорил Фаусто: