Путь океана: зов глубин
Шрифт:
Кто-то из матросов вдруг с криком кинулся на Витала. А Дафна только и успела, что пискнуть, когда её прямо за горло сграбастал один из засады за мачтой. Не думая, она ткнула кинжалы куда-то за спину, и с локтей потекла горячая кровь. Значит, верно рассчитала. Вот только бок вдруг обожгло. Говнюк успел ей сунуть ножом.
Перед тем, как палуба перед глазами закачалась, она только и сумела, что заметить своего капитана. Витал отправил за борт насаженного на клинок матроса, и, чудом уклонившись от выстрела почти в упор, швырнул следом Дайона.
—
Тело нестерпимо печёт. Особенно в боку под правым ребром. Ай! Тело трясётся само по себе и не слушается. Наверное, то лихорадка…
Дафна наконец приоткрыла глаза и едва различила капитанскую каюту «Крылатого».
А ещё то, как капитан прячет волнение. Она тысячу раз видела, как тревожно смотрят его глаза сквозь ленивый покой.
Но Дафна знала…
— Так. Наконец очнулась… Хорошие новости! Теперь будешь жить, это я тебе гарантирую. И знаешь что? Ты всё-таки отправила на тот свет того хмыря, который тебя пырнул. Молодец, Мармышка.
Сильная рука похлопала по предплечью, и бок отозвался болью.
— Спокойно. Был бы на борту Маркиз, подлатал тебя получше, но тут уж ничего не поделать… — Витал заговорщически ей подмигнул. — Капитанствует на «Песках» наш Маркиз! Представь!
У него даже смех нервный…
— Готов побиться об заклад, у него пол-экипажа с разрывом сердца от ужаса… Но не тревожься, шить и я умею. По крайней мере, получше, чем Фаусто. Будешь как новенькая, слово даю…
Ох, она бы годовое жалованье отдала, чтобы рассмеяться вместе с ним, вот так, позубоскалить про Маркиза, и чтобы чёртову колдуну там, на «Песках», аж икалось… Смеха всё же не вышло… Только бы не закрывались глаза… боль снова чуть не унесла в забытье.
— Больно…
— Знаю. Пей. Давай.
Сцепив зубы, она с трудом приподняла голову и сделала несколько глотков крепкого пойла из кружки.
Глаза наконец открылись. Она увидела над собой капитана, на подносе рядом с которым лежала горка окровавленного тряпья, какие-то склянки и бутылка рома. В руке же он держал иголку с ниткой, которая тянулась… из её бока.
— Ну и дела, — выдохнула Дафна и чуть не разревелась от счастья.
Забота о капитане вошла в привычку. Упрямое правило, без которого она уже не представляла жизни. Она вытаскивала его, полуживого, пьяного от отравы, из прокуренных опиумных, отыскивала в самых тёмных закоулках злачных мест, варила для него фирменный кофе, укрывала его, спящего, пледом, когда он торчал допоздна над картами и навигацией…
А теперь — вот такое. Тот самый миг, когда о ней заботится так по-особенному сам капитан! Тепло от выпитого разливалось в туловище и всё внутри согревалось. Боль немного отступила.
Какой же он милый… Ни минуты свободного времени, постоянно задумчивый, и эта складка между бровей… Красивая складка между красивых бровей… Капитан всегда такой сосредоточенный и такой дорогой сердцу…
Она взяла его руку, провела ею по своей обнажённой груди и поднесла ко рту.
Губы коснулись пальцев.
Капитан
— Эк развезло-то тебя, бедную, с пары глотков… Ты давай-ка, приходи в себя… Ну-ну, не дергайся, а то шрам будет некрасивый. Разве девочкам нужны некрасивые шрамы? Нет, сударыня, девочкам шрамы нужны только красивые…– не глядя на неё, мурлыкал под нос Витал и невозмутимо продолжал штопать рану.
…как если бы она была для него куском разорванной свинятины, которую ему вздумалось посшивать. Каждый укол гнутой иглы отдавался острой болью во всем теле.
Слёзы хлынули из глаз. Рыдания начали сотрясать все тело. Фу, он же ненавидит плакс!..
— Тщщ. Осталось совсем ничего, потерпи немного, почти закончил… Ты очень сильная, Мармышка…
Да лучше бы тот гад её там на палубе и прирезал, чем лежать вот так, на шконке в его каюте, куском мяса, на который капитан даже не смотрит…
Слёзы катились по щекам прямо в подушку, и от того она становилась приятно прохладной.
Бедная Дафна размышляла, с горечью глядя на нахмурившегося капитана, что ну вот ясно же — она вовсе и не нужна ему. Сколько помнила Дафна себя на «Крылатом», Витал всегда называл её Мармышкой, особенных попущений на службе не делал, но всякий раз баловал такими гостинцами, каких никто из команды отродясь не получал.
Как-то даже привез ей скорпионов в банке, и пока глупые звери дрались, рассказывал что-то про их яды. Правда она ничего особо и не запомнила, ведь куда как интереснее было смотреть, как хмурится и улыбается капитан во время рассказа. Но когда они подохли, Дафна засушила их на всякий случай и хранила как память.
Улыбаясь сквозь слёзы, она твёрдо решила, что всё же нужна.
Иначе кто, как не она, позаботится о капитане? У Фаусто вон ветер в голове. Уна — вообще не настоящая. А миледи де Круа… Ну разве сдался ей бедный Витал?
Она вон какая барышня из знатных. Ну куда он ей такой, в самом деле? Тем более, что капитан — и вовсе пират стал…
Юнга счастливо шмыгнула носом. Плевать на них на всех. Главное, что он нужен ей, Дафне.
Любым.
Всяким.
— Хорошо всё-таки отремонтировали, — Витал провел по стене трюма и вдохнул запах свежей древесины.
В пустом помещении гулко отзывался каждый шаг. Он брёл вдоль бортов и придирчиво простукивал доски.
До тех пор, пока с размаха не вписался коленом в угол неприметного ящика.
Крепкое словцо эхом отскочило от надёжно просмоленных стен. Он долго вглядывался в полумрак, пока не разглядел ряды ларей, и перед ними — одиноко стоящий сундук. К досаде капитана, тот оказался заперт. Пришлось повозиться с отмычками.
Чертыхаясь из-за слишком тусклого света фонаря и изрядно взмокнув, Витал наконец чуть нажал, и замок поддался. Внутри оказалось несколько свернутых плотных тёмных полотен.
Он уже чувствовал, что увидит.
С тяжёлой ткани флага на его растянутых руках смотрела белая нашитая буква «V», сложенная из двух сабель с единым эфесом.