ПУТЬ ОЗАРЕНИЯ

Хан Хазрат Инайят

В состоянии опьянения внешней силой, которой он обладает, человек может не заметить взращивание или развитие силы внутренней и, полагаясь на ту силу, что ему не принадлежит, однажды становится жертвой той силы, которой обладает. Потому что, когда внешняя сила становится больше, а внутренняя – меньше, большая сила поглощает меньшую силу. Так герои, короли, императоры, люди, имевшие в своих руках огромную силу, богатство или внешнее влияние, становились жертвами той самой силы, на которую всегда полагались. Так человек думает: «Если на внешнюю силу не следует полагаться, тогда где же найти такую силу, на которую можно положиться?» А силу эту человек должен найти в себе. Что это за сила? В терминах суфиев эта сила называется Иман – убежденность. А как строится такая сила? Эта сила строится с помощью того, что суфии называют Якин, что означает вера. Вера достигает высшей точки в убежденности. Тот, кто не имеет склонности верить, никогда не придет к убежденности.

Тогда возникает вопрос: разве сила, развитая личностью человека, не ограничена? Верно, это ограниченная сила. Но если следовать той заповеди, которую Христос дал в словах: «Ищите же прежде Царства Божия [и правды Его], и это все приложится вам», то достигается сила, являющаяся неограниченной силой. А если нет, то нет и смысла в том, чтобы называть Бога Всемогущим. Преимущество слова «Всемогущий» в его осуществлении. Оно учит нас, в первую очередь, тому, что все могущество – это одно могущество. И хотя внешне мы видим различные

силы, одну больше другой, в гармонии либо в конфликте друг с другом, видим ограниченные силы, работающие за или против друг друга, – все же через внутреннее осознание человек открывает, что не существует иных сил, кроме одной-единственной. В поддержку этого утверждения в Коране сказано, что ничего нет могущественнее того, что показывает одну и ту же, единственную силу, – и это сила Всесильного. Иными словами, как в ограниченном аспекте, который мы видим, так и в своем абсолютном существе есть лишь одна-единственная сила. Вот почему ни одно могущество не устоит против той силы, которую мы называем Всемогущей Силой, вот почему ни одна сила не действует против нее, вот почему все аспекты силы и власти исходят от нее, и они в ней, и будут поглощены ею в конце.

Пока человек стремится к власти, – а каждый стремится к ней тем или иным способом – без знания об этой самодостаточной силе его уделом всегда будет разочарование. Ибо он всегда найдет ограничения. Его идеалом будет движение вперед, но он обнаружит, что ему не хватает сил. Только придя в соприкосновение со Всемогущей Силой, он начнет осознавать Всесильного и сам феномен Всемогущего.

Теперь возникает вопрос: как можно войти в соприкосновение с этой Всемогущей Силой? Пока человек помещает собственную мелкую личность перед собой, до тех пор, пока он не может избавиться от нее, до тех пор, пока его собственная личность и все с ней связанное интересует человека, он будет постоянно находить ограничения. Прийти в контакт с Силой можно только одним способом, а именно путем самоуничижения, которое в Библии называется самоотречением. Люди интерпретируют это по-другому. Самоотречение, говорят они, означает отказ себе во всем счастье и всех радостях этой земли. Если бы нужно было отказывать себе в счастье и удовольствиях этой земли, то зачем была бы создана эта земля? Только для того, чтобы ее отрицать? Если бы она была создана для того, чтобы от нее отказывались, это было бы очень жестоко. Ибо постоянный поиск человека – это поиск счастья. Самоотречение значит отречение от той мелкой личности, что вползает во все, уничижение того фальшивого эго, которое подсказывает человеку попробовать свои незначительные силы в том или этом, это означает отказ от идеи собственного существа – существа, которое человек знает в качестве самого себя, и утверждение Бога на этом месте; отказ от своего «я» и утверждение Бога. Вот настоящее смирение. Когда человек из вежливости говорит: «Я – ничтожное маленькое создание», – он, возможно, прячется за своими словами. Это его тщеславие, поэтому такое смирение не принесет пользы. Когда человек полностью себя отрицает, не надо слов. Что он может сказать? Похвала и обвинение становятся для него равны, слов нет. А как этого можно достичь? Это достигается не только молитвой, или поклонением Богу, или верой в Бога. Это достигается через забвение себя в Боге. Вера в Бога – это первый шаг. Верой в Бога достигается потеря себя в Боге. Если человек способен сделать это, значит, он достиг силы, которая превыше человеческого понимания. Процесс достижения такой силы называется суфиями Фана. Фана – это не обязательно разрушение в Боге. Фана приводит к тому, что можно назвать воскресением в Боге, что символизировано Христом. Христос на кресте – это изложение Фана, которая означает: «Я не есть». А идея воскресения объясняет следующую стадию, которая называется Бака и означает: «Есть Ты», смысл которой в восшествии ко Всемогуществу. В этом восхождении ко Всемогуществу видится божественный дух. Фана не достигается через самомучение, через самоистязание, через доставление себе массы неприятностей – вопреки тому, чем занимаются многие аскеты. Потому что даже после того, как они себя истязают, они не приходят к такому осуществлению, если вообще собирались к нему прийти. Только через отрицание своего мелкого «я», фальшивого «я», закрывающего истинное «Я» человека, обретается суть Божественного Существа.

ГЛАВА 5

Секрет счастья, которое ищет каждая душа, сокрыт в знании самого себя. Человек ищет счастья не потому, что счастье является средством его существования, но потому, что счастье – это его собственное существо. Поэтому человек ищет счастье для себя. Что дает человеку склонность к поискам счастья, так это чувство утраты чего-то, чем он всегда владел, что ему принадлежало, что было его собственным «я». Отсутствие счастья, которое душа испытывает с того самого момента, как она приходит на землю, и которое становится все сильнее и сильнее с каждым днем, заставляет человека забыть, что его собственное существо и есть счастье. Он думает, что счастье – это нечто приобретаемое. Поскольку человек думает, что счастье – это нечто приобретаемое, он постоянно устремляется то в одном, то в другом направлении, чтобы достичь его. В конце концов, после всего этого стремления он обнаруживает, что в том, что он называет удовольствиями, нет истинного счастья. Удовольствия могут быть тенью счастья, они дают иллюзию, но всякая иллюзия, стоящая рядом с реальностью, более интересна среднему человеку, чем сама реальность. То счастье, что мимолетно, счастье, зависящее от чего-то внешнего по отношению к человеку, называется удовольствием. Очень часто в повседневном языке мы путаем удовольствие и счастье, не видя между ними различия. Беззаботное времяпрепровождение, развлечения, веселье и веселость, отвлекающие мысли человека от обязанностей, тревог и ограничений жизни и дающие мимолетное утешение, – именно это человек поначалу и считает путями счастья. Но поскольку он не может удержать их, поскольку он часто обнаруживает, что, доискиваясь того, что можно назвать удовольствием, теряет больше, чем приобретает, он начинает искать чего-то, что по-настоящему станет средством обретения счастья. Именно это очень часто пробуждает душу и заставляет ее искать мистерию в религии, чувство – в философии, тайну – в мистицизме, ради того чтобы найти в этом счастье. Но все это лишь поможет человеку найти счастье, ибо все эти понятия не являются сами по себе счастьем. Душа – вот что есть само счастье, но не все те внешние вещи, которых доискивается человек и которые, как он думает, дадут ему счастье. Сам факт, что человек постоянно жаждет счастья, показывает, что реальный элемент, который может именоваться истинным существом человека, является не тем, что сформировало его тело и что составило его ум, но тем, что он есть в себе.

Ум и тело – это механизмы. Посредством ума и тела человек познает жизнь более полно, более ясно, но они не являются счастьем сами по себе, и то, что человек испытывает через них, не дает настоящего счастья. То, что он через них переживает, – это просто удовольствие, скоротечная иллюзия счастья. Это происходит не только потому, что удовольствия ценятся выше, чем они того стоят, но и потому, что очень часто на пути удовольствий, по мере того как человек продвигается дальше в поисках счастья, он создает все больше и больше несчастья для самого себя. Очень часто так и бывает. Куда бы он ни обратился, что бы он ни сделал, какой бы план ни разработал, полагая, что тот принесет ему счастье, – это лишь порождает все большие неприятности, поскольку он ищет счастье в неверном направлении.

Человек может спросить: «Возможно ли, что секрет счастья лежит тогда на пути аскетов – в мучениях, истязаниях самого себя, в том, что они делают на протяжении многих лет?» Даже и это не дает счастья – это всего лишь отвлечение от мирских удовольствий,

которые порождают иллюзию. Аскет наглухо закрывается в себе, чтобы иметь возможность выбрать другое направление. Но очень часто происходит так, что живущий жизнью аскета сам не ведает, что он делает и для чего нужно все это. А следовательно, даже если он проживет аскетом всю свою жизнь, он не сможет получить от нее пользу во всей полноте. Тогда его потери больше, чем приобретения. Ибо даже аскетизм не есть счастье – это лишь средство самодисциплины, это упражнения, направленные на то, чтобы бороться против искушений, которые постоянно влекут человека по жизни, одновременно загораживая ему путь к счастью. Не понимая этого, человек может продолжать вести аскетическую жизнь, но не выигрывает от этого, подобно солдату, который всю жизнь тренировался, но ни разу не воевал. Многие поняли самоотречение как путь к счастью и интерпретируют самоотречение в форме аскетизма – отказа от всех удовольствий, если они мимолетны. Есть другая точка зрения, с которой на это можно взглянуть следующим образом: создание не предназначено для того, чтобы отказываться от него. В Коране мы читаем, что Бог создал все, что есть на небесах и на земле, и подчинил все это человеку. Отсюда явствует, что ничего из того, что красиво и приятно, что приносит радость и удовольствие, не следует отвергать. Секрет всего этого вот в чем: человеку можно держать то, что для него создано, но нельзя допустить, чтобы оно держало человека. Когда человек ищет удовольствий, он на самом деле отрекается от пути счастья, настоящего счастья, и именно тогда он поступает неправильно. Если в поисках счастья, высшего счастья, он идет по жизни, то ему не обязательно быть аскетом и отказывать себе во всех удовольствиях. Рассказывают о Соломоне, что у него было видение, когда Бог открылся ему и сказал: «Проси, и Я дам тебе». Соломон сказал: «Дай мне понимающее сердце, мудрость и знание». И Бог сказал ему: «Раз ты попросил этого, но не просил себе долгой жизни, не просил себе богатства, но попросил себе понимания, тогда Я сделаю по слову твоему: Я даю тебе мудрое и понимающее сердце. И Я также даю тебе то, чего ты не просил – богатство и знатность, и Я продлю дни твои». Это показывает, что истинный путь – не отказ от вещей, но использование их правильно и с пользой, это не уход от жизни, но пребывание среди толпы, пребывание в гуще жизни и все же непривязанность к ней. Вы можете сказать, что жестоко быть отстраненным от того, кто хочет нашей любви, и доброты, и симпатии. Вы можете привязаться ко всему миру, если не будете принадлежать миру. Если человек сконцентрировал мысли на идее настоящего счастья, которое достигается осуществлением своего «я» (осознанием себя), и если он не позволяет ничему препятствовать этому осуществлению, тогда в конечном итоге он достигает этого счастья, которое является целью прихода на землю каждой души.

ГЛАВА 6

Тайна, скрытая за всем проявленным, – это вибрация, вибрация, которая может быть названа движением. Именно эта разница вибраций, будучи разделена линиями, образует планы существования, и каждый план отличается по ритму таких вибраций. Когда мы рассматриваем жизнь в целом, мы можем провести одну черту: начало и конец, или дух и материя, или Бог и человек. И мы обнаружим, что ритм, который начинает линию, тонкий и без помех, а ритм, что чувствуется в конце этой линии, грубый и нечеткий. Эти два ритма можно назвать жизнью чувства и жизнью спокойствия.

Это два противоположных понятия. Жизнь чувства дает мимолетную радость; а жизнь, являющаяся первым аспектом жизни, дает спокойствие и достигает высшей точки в вечно длящемся покое. Радость, как бы велика она ни была, усиливается и спадает, у нее должна быть своя реакция. Кроме того, она зависит и от чувства, а от чего зависит чувство? Чувство зависит от внешней жизни, должно быть что-то помимо вас для того, чтобы вызывать чувство. Но спокойствие ощущается в глубине существа само по себе, оно не зависит от внешнего ощущения. Это нечто, принадлежащее человеку, нечто, составляющее собственное «я» человека. Если спросить того, кто живет в некоем постоянном восторге от мирских удовольствий и кому Провидение предоставило все вообразимые удовольствия на свете, если спросить этого человека: «Каково твое желание, кроме того, что ты испытываешь?» Он ответит: «Чтобы меня оставили в покое». Когда он потеряет голову, когда он выйдет из себя, он будет жаждать ощущений, но когда его страсть пройдет, чего ему будет недоставать на самом деле, так это покоя. Поэтому нет такого удовольствия в мире, как бы велико оно ни было, нет такого опыта, каким бы интересным он ни казался, что могли бы дать то удовлетворение, которое приносит одно лишь спокойствие. Властитель может быть счастлив, сидя на своем троне, с короной на голове, видя перед собой множество слуг, но он почувствует удовлетворение лишь тогда, когда он останется наедине с собой. Все остальное ему кажется ничтожным, оно не имеет цены, самая ценная вещь для него в тот момент – пребывание наедине с собой.

Однажды я видел Низама [8] – великого правителя – во всем его блеске, наслаждающимся королевским великолепием вокруг себя, а потом я увидел того же самого властителя сидящим в одиночестве на маленьком коврике, так вот, именно в этот момент он был сам собой. Так же происходит и со всеми. Изысканные блюда, нежный аромат, музыка, все прочие удовольствия линии и цвета, красота во всех ее аспектах, которая, кажется, отвечает жизненным требованиям человека, в конечном итоге проигрывает в сравнении с тем удовлетворением, которое душа испытывает в глубине себя, которое она чувствует как собственность, принадлежащую лично ей, как нечто, что человеку не требуется искать вне себя, то, что он может найти в себе и что порой несравнимо больше и ценнее, чем что-либо другое на свете, нечто, что не может быть куплено или продано, нечто, чего никто не может отнять, нечто, что более священно и свято, чем религия или молитва. Ибо любая молитва и вера существуют для того, чтобы достичь этого спокойствия.

8

Его Величество Махбуб Али Хан Низам VI, правитель Хайдерабада, 1911.

Человек хороший и добрый, весьма ученый и умелый, сильный и могущественный при всех этих качествах не может быть духовным, если его душа не достигла того ритма, который является естественным ритмом его существа, ритма, в котором единственно существует удовлетворенность жизнью. Спокойствие – это не знание, спокойствие – это не сила, спокойствие – это не счастье, но спокойствие – все это и кроме того, спокойствие порождает счастье, спокойствие вдохновляет человека знанием видимого и невидимого, именно в спокойствии пребывает Божественное Присутствие. Не тот побеждает в этой непрестанной битве жизни, кто возбужден, но тот, кто спокоен, выдерживает все, прощает всех, понимает все и всех, впитывает в себя все сущее. Тот же, кому недостает спокойствия, при всех своих владениях, будь то собственность на этой земле или свойство ума, беден, даже имея и то и другое. Он не получил того богатства, которое можно назвать Божественным и без которого бесполезна сама жизнь человека. Ибо истинная жизнь состоит в спокойствии, это жизнь, которая не будет похищена смертью. Секрет мистицизма, тайна философии – все это постигается по достижении спокойствия. Вы не можете не признать Божественное в человеке, который стал человеком спокойствия. Это не тот разговорчивый, любящий спорить человек, доказывающий, что он мудрец. Он может обладать интеллектом, мирской мудростью и тем не менее не иметь чистого разума, который один и есть настоящая мудрость. Истинная мудрость обретается в спокойствии, ибо спокойствие есть признак мудрости. Только спокойный наблюдателен, спокойствие дает ему силы внимательно наблюдать. А значит, только спокойный способен творить, ибо творить ему помогает спокойствие. Только спокойный способен созерцать, а тот, кто не имеет спокойствия, не может созерцать должным образом. Поэтому все то, что относится к духовному прогрессу в жизни, зависит от спокойствия.