Путь разума в поисках истины. Основное богословие
Шрифт:
Святитель Игнатий уделяет большое внимание этому вопросу. Он рассматривает его в двух аспектах: во-первых, в плане понимания необходимости Жертвы Христовой и, во-вторых, в отношении к христианскому совершенству. Выводы его, выражающие само существо святоотеческого опыта, в то же время очень необычны для многих, незнакомых с писаниями отцов.
Он пишет: «Когда бы добрые дела по чувствам сердечным доставляли спасение, то пришествие Христово было бы излишним» (I, 513). «Несчастлив тот, кто удовлетворен собственною человеческою правдою: ему не нужен Христос» (IV, 24). «Таково свойство всех телесных подвигов и добрых видимых дел. Если мы, совершая их, думаем приносить Богу жертву, а не уплачивать наш необъятный долг, то добрые дела и подвиги соделываются в нас родителями душепагубной гордости» (IV, 20).
Святитель
Отсюда становится понятным призыв Святителя: «Не ищи совершенства христианского в добродетелях человеческих: тут нет его; оно таинственно хранится в кресте Христовом» (IV, 477- 478). Эта мысль радикальным образом противоречит широко распространенному убеждению, что т. н. добрые дела всегда являются таковыми, независимо от того, по каким внутренним побуждениям и с какой целью совершает их человек, делают его праведным. Нет. Правда и добродетели ветхого и нового человека, оказывается, не взаимодополняют друг друга, а взаимоисключают, ибо первые ослепляют человека своей значимостью, превозносят его и делают великим в своих глазах, и тем «отнимают» у него Христа; вторые, напротив, открывают человеку его болезни: тщеславие, самомнение, лицемерие и прочее, — смиряют его и приводят ко Христу.
Иными словами, добродетели и подвиги могут быть и крайне вредными, если они не основываются на познании скрытого в душе греха и не приводят к еще более глубокому его видению. «Надо, — наставляет поэтому святитель Игнатий, — сперва усмотреть свой грех, потом омыть его покаянием и стяжать чистоту сердца, без которой невозможно совершить ни одной добродетели чисто, вполне» (IV, 490). В качестве примера Святитель приводит оценку подвижниками своих подвигов и добродетелей. «Подвижник, — пишет он, — только что начнет исполнять их, как и увидит, что исполняет их весьма недостаточно, нечисто… Усиленная деятельность по Евангелию яснее и яснее открывает ему недостаточность его добрых дел, множество его уклонений и побеждений, несчастное состояние его падшего естества… Исполнение им заповедей он признает искажением и осквернением их» (I, 308-309). Поэтому святые, — продолжает он, — «омывали свои добродетели, как бы грехи, потоками слез» (II, 403).
5. Опасно преждевременное бесстрастие
Обратимся еще к одному важному закону духовной жизни, раскрытому в творениях святителя Игнатия. Он состоит в том, что, оказывается, как приобретение добродетелей, так и действие страстей подчинены строгой последовательности и взаимообусловленности. Святитель Игнатий называет это «сродством между собой как добродетелей, так и пороков», и предупреждает, что игнорирование этого закона может привести подвижника к самым тяжелым для него последствиям. «По причине этого сродства, — пишет он, — произвольное подчинение одному благому помыслу влечет за собой естественное подчинение другому благому помыслу; стяжание одной добродетели вводит в душу другую добродетель, сродную и неразлучную с первой. Напротив того, произвольное подчинение одному греховному помыслу, невольной страсти влечет в душу другую страсть, ей сродную; произвольное совершение одного греха влечет к невольному впадению в другой грех, рождаемый первым. Злоба, сказали отцы, не терпит пребывать бессупружною в сердце» (V, 351).
Серьезное предупреждение! Как часто христиане, не зная этого закона, небрежно относятся к так называемым «мелким» грехам, произвольно, то есть без насилия страсти, согрешая в них. А потом в недоумении со страданием и отчаянием, уже как рабы, невольно впадают в тяжкие согрешения, ведущие к тяжелым страданиям, скорбям и трагедиям в жизни.
О том, насколько необходимо в духовной жизни строгое соблюдение закона последовательности, свидетельствуют приводимые святителем Игнатием следующие слова опытнейшего наставника в духовной жизни преподобного Исаака Сирина: «Премудрый Господь благоволил, чтобы мы снедали в поте лица хлеб духовный.
Удивительные слова! Для духовно неопытного сама мысль о том, что какая-то добродетель может оказаться преждевременной, тем более, смертельной для души, «ехидной», покажется странной, чуть ли не кощунственной. Но именно такова реальность духовной жизни, таков опыт святых. В пятом томе своих сочинений, который святитель назвал «Приношение современному монашеству», в главе десятой — «Об осторожности при чтении отеческих книг о монашеской жизни», он прямо пишет: «Падший ангел старается обмануть и вовлечь в погибель видах его, но и предлагая несвойственные им возвышеннейшие добродетели» (V, 54).
6. Правильная молитва
Указанные мысли имеют прямое отношение к пониманию важнейшего в христианском, особенно монашеском, подвиге делания — молитвенного. Святитель Игнатий, согласно со всеми святыми называя молитву матерью и главою всех добродетелей (I, 140), настоятельно указывает на условия, при которых она является таковой и, напротив, без соблюдения их оказывается или бесплодной, или даже становится средством глубочайшего падения подвижника. Он приводит, например, слова очень почитаемого им русского подвижника священноинока Дорофея: «Кто молится устами, а о душе небрежет и сердца не хранит, такой человек молится воздуху, а не Богу, и всуе трудится, потому что Бог внимает уму и усердию, а не многоречию» (II, 266).
Святитель Игнатий особое внимание уделяет молитве Иисусовой. В силу большого значения этой молитвы для каждого христианина сделаем краткую выписку из его замечательной статьи «О молитве Иисусовой. Беседа старца с учеником».
«В упражнении молитвой Иисусовой есть свое начало, своя постепенность, свой конец бесконечный. Необходимо начинать упражнение с начала, а не с середины и не с конца…
Начинают с середины те новоначальные, которые, прочитав наставление, данное отцами-безмолвниками, необдуманно принимают это наставление в руководство своей деятельности. Начинают с середины те, которые без всякого предварительного приготовления усиливаются взойти умом в сердечный храм и оттуда воссылать молитву. С конца начинают те, которые ищут немедленно раскрыть в себе благодатную сладость молитвы и прочие благодатные действия ее.
Должно начинать с начала, то есть совершать молитву со вниманием и благоговением, с целью покаяния, заботясь единственно о том, чтобы эти три качества постоянно соприсутствовали молитве… Особенное попечение, попечение самое тщательное должно быть принято о благоустроении нравственности сообразно учению Евангелия… Единственно на нравственности, приведенной в благоустройство евангельскими заповедями, может быть воздвигнут невещественный храм богоугодной молитвы. Тщетен труд зиждущего на песце: на нравственности легкой, колеблющейся» (I, 225-226).
Из этой цитаты видно, насколько внимательным и благоговейно осторожным должно быть отношение к упражнению в молитве Иисусовой. Она должна совершаться не как-нибудь, а правильно. В противном случае упражнение в ней не только перестает быть молитвой, но и может погубить христианина. Ибо не молитва или какой иной подвиг сами по себе делают жизнь верующего духовно законной (2 Тим. 2, 5), но верный при этом настрой души. В одном из писем святитель Игнатий говорит, каким этот настрой должен быть: «Сегодня я прочитал то изречение Великого Сисоя, которое мне всегда особенно нравилось, всегда было мне особенно по сердцу. Некоторый инок сказал ему: «Я нахожусь в непрестанном памятовании Бога». Преподобный Сисой отвечал ему: «Это не велико; велико будет то, когда ты сочтешь себя хуже всей твари». Высокое занятие, — продолжает святитель, — непрестанное памятование Бога! Но эта высота очень опасная, когда лествица к ней не основана на прочном камне смирения» (IV, 497).