Путь самурая
Шрифт:
Не колеблясь ни на секунду, стратег ответил.
– - Нет. Я говорю как есть...
Сидя позади, парень не мог увидеть, как лицо девушки озарила улыбка. Ведь, если и был в её окружении человек, которому она абсолютно доверяла, то им был Канске.
– - Что она сейчас делает?
– - Мы перекрасили ее волосы в черное. Воинам же сказали, что ты в порядке, и тебе лишь нужно немного времени...
– - А как же божественная помощь?
– - Хоть никто этого не говорил, но в лагере все уверены, что лишь благодаря богам ты осталась
Девушка подумала, что спаслась от лезвия меча Кенсина не благодаря богам, а благодаря подарку парня. Ведь это его веером она отбила тот удар...
Но вслух Харуна ничего не сказала. Она не привыкла быть обязанной, неважно, близкий ли этот человек или нет.
– - Кстати, поздравляю. О тебе начали слагать песни.
– - Что?
Ей показалось, что она ослышалась.
– - Говорят, даже Уэсуги поражены твоей отвагой. Вы с Кенсином знамениты теперь.
Харуна кивнула головой, признавая - превратности судьбы взяли верх.
Разговор подействовал, и девушка постепенно начала приходить в себя. Присутствие Канске помогало ей. И хотя нельзя сказать, что она полностью оправилась, но всё же былая уверенность понемногу возвращалась. Ей всего лишь надо пережить этот день...
– - Я не хочу, чтобы Рен больше играла мою роль...
В словах сквозила неподдельная обида, отчего ей стало стыдно.
– - Больше в этом нет необходимости. Но что, если в будущем нам придется прибегнуть к этой хитрости снова?
Было чистой глупостью вести себя так, но в данный момент Харуна не могла иначе. Может, дело было в том, что она еще не собралась окончательно. Но так или иначе, сама мысль что кто-то мог заменить её, хоть и на время, выбивала её из колеи.
– - Лишь в крайних случаях...
На минуту возникла тишина. И, поразмыслив над своими словами, Харуна робко спросила:
– - Я, наверное, кажусь тебе жалкой?
Готовясь услышать ответ, девушка даже напряглась телом.
Выдавливая гной и прочищая рану, парень сдержанно ответил. К слову сказать, для него было непросто выговаривать слова будничным тоном. Ведь Канске еще ни разу не видел Харуной такой. Нет, не жалкой, а почти сломленной...
– - Ни в коей мере. Харуна, ты самый сильный человек, с которым мне приходилось иметь дело...
– - Раньше я ставила себя выше других правителей. Но посмотри на меня сейчас! Я далека, чтобы называться идеальным лордом...
– - На мой взгляд, ты на правильном пути. Ведь тебе уже известны недостатки, которые надо побороть...
Канске в данный момент не только лечил телесную рану девушки, но помогал ей восстановиться духовно. А последняя фраза парня подтолкнула Харуну к мысли, что его слова верны. Верны в том, что она могла стать таким лордом, к которому стремилась. И раньше истина ускользала от неё. Как показало время, цена за эту истину была непомерно высока...
Стратег сидел, не проронив и слова. Он, как никто другой, понимал, что Харуне нужно время, чтобы осмыслить случившееся и придти в себя.
Парень
Будучи лордом, девушка признавала, что в их связи с Канске можно было разглядеть слабость. Слабость, с которой Харуна готова была сейчас мериться.
И несомненно она должна была искоренить все пороки и тщедушия на этой стезе. На стезе, где она могла стать личностью, перед которой склонят головы все кланы. И чем больше она приближалась к цели, тем острее ощущалась необходимость в выборе. Между личной жизнью и долгом перед кланом...
Мысль эта еще не была сформирована, но её тени уже витали в закоулках сознания. У каждого свой путь, и Харуна, как и любой другой человек, должна была заплатить цену.
Наверное, почуяв в глубине души нарастающий вопрос, девушка отдалась полностью чувствам, которые готовы были впиться в неё, терзая изнутри.
– - Канске...
Слова с трудом поддаются, ведь ей не так-то просто признаться в том, что она хотела открыть перед стратегом.
И время будто замерло для этих двоих. Парень догадывается, что тревожит его госпожу.
– - Да?
Но Канске так же понимает и то, что Харуне надо высказаться. Дать отдушину, ведь иначе это сломит её окончательно.
– - Мы потеряли около десяти тысяч воинов. Из них примерно у шести тысяч есть жены. И если в среднем у каждого воина по трое детей, то получается восемнадцать тысяч. В итоге, ровно тридцать тысяч душ. И это при том, что мы не берем в расчет ни родителей, ни братьев и сестер погибших воинов. Последствия этой битвы затронули многих...
– - Харуна, не надо...
– - Нет. Моя оплошность наказала стольких людей. Мне... никогда не смыть эту вину...
Несмотря на скупую слезу, в душе Харуна была в отчаянии. Девушка понимала, что только с Канске она могла вести себя так. Ведь для многих Харуна была правителем и госпожой. И поэтому она не могла позволить себе быть слабой перед взорами своих людей.
Наматывая повязку, Канске отчетливо проговорил, и его слова, к удивлению девушки, отчасти сняли это тяжелое бремя.
– - Это моя вина. Если ты хочешь обвинять в этом кого-то -- вини меня. Ведь из-за моей стратегии мы оказались в такой ситуации.
Боль в спине начала постепенно исчезать. Закончив, Канске предстал перед ней, горячо смотря в глаза.
Хоть груди девушки были обнажены, их не заботила эта нагота. И ей казалось, что парень разделил её ношу.
– - Ты победила, Харуна. В этой битве клан Такеда одержал вверх. Никто не усомнится в этом.
– - Да? Но тогда к чему эти слезы?
– - спросила Харуна шепотом.
Но парень не ответил, будто боясь, что их услышат другие. Словно тени могли донести всему миру о последствиях того сражения. И Харуна не хотела лгать, но другого выбора не было.