Путь Сашки. Гексалогия

Максимов Альберт Васильевич

— Витти, неси быстро плеть!

Мальчик взвизгнул и сжался в клубок. Глаза у него остекленели. Сашка, недолго думая, шагнул вперед и сказал хозяину гостиницы:

— Мальчик не виноват. Это я толкнул его. Вино и кувшин включите в счет.

Хозяин зло обернулся, но быстро взял себя в руки. Поклонился юному виконту и ответил:

— Как прикажете, милорд.

Из глубины зала показался дородный мужчина, несущий в руках плеть. Хозяин взглянул на него и бросил:

— Не нужно,

иди обратно.

А затем, обращаясь к всё ещё сжавшемуся мальчику, сказал:

— Подотри здесь всё и побыстрее, пока я не передумал.

Затем снова поклонился Сашке и Эйгелю и ушел к себе обратно.

— Зачем ты это сделал? — спросил Эйгель, когда мальчики остались наедине.

— Он бы его запорол до полусмерти. Видел, как у хозяина глаза налились кровью?

— Но это же раб. И он виноват.

Сашка замолчал. Потом все же решился.

— Пойдем.

— Куда?

— Ко мне в комнату.

Когда мальчики поднялись в комнату Сашки, тот запер дверь и снял рубашку. Затем повернулся спиной к Эйгелю.

— Ну, как, видишь следы от плети?

Юный баронет ошеломленно молчал.

— Ну? — повторил Сашка.

— Откуда это?

Сашка, конечно, не мог рассказать всю правду, иначе стало бы ясно, что рассказ о его виконтстве вымышлен, и он был бы разоблачен. Поэтому ему пришлось сочинять на ходу, соединяя правду с вымыслом.

— В начале весны на нас с отцом напали бандиты. Отца убили, а меня продали в рабство.

— Тебя?!

— А ты что же, думаешь, благородных не продают? Еще как продают. Они для рабовладельцев ничем не отличаются от простолюдинов, от черни, как ты их называешь. Те же две руки, две ноги, голова и спина для плетей. Меня успел выкупить дядя. В самый последний момент. Еще день, даже полдня, и я сейчас был бы в Хаммие, работал на рисовых полях. Или на рудниках, корзины с рудой таскал.

Эйгель потрясенно молчал. Он явно не задумывался над возможностью таких вот капризов судьбы.

— А на моем месте мог быть любой другой. Ты, например. И если бы тебе повезло, и тебя не купили на рисовые поля или в рудники, а купил бы какой — нибудь хозяин гостиницы для работы на кухне, то не этот мальчик, а ты, разбив кувшин, сидел бы на полу в ожидании плетей хозяина.

— А плети — это очень больно?

— Да, и… мне не очень приятно об этом вспоминать. И я… там сломался.

— Но благородные…

— Попробуй пройти несколько дней в одной рубашке по зимней дороге. А потом несколько дней в рабском бараке без еды и воды, зато с плетьми и что будет с твоей благородностью?

— Я… я не знаю.

— А я узнал это на своей спине. И вот что, Эйгель. Дай слово, что ты никому про это не расскажешь, не хочу, чтобы все об этом болтали. Дашь

слово?

— Обещаю…

На следующий день при встрече с Сашкой Эйгель был очень смущен, чувствовалась какая — то напряженность в их отношениях, но случай, произошедший в тот же день, растопил эту отчужденность.

Перед обедом мальчики гуляли по одной из главных улиц города. Неожиданно Эйгель затормозил и тяжело выдохнул:

— Венц!

Им навстречу шли три мальчика, хорошо одетые, у каждого кинжал на поясе. Тоже дети местных аристократов. А Эйгель совсем сник.

— А вот и маленький Эйгель! — старший из трех мальчиков, заметно выше Сашки и Эйгеля радостно и в то же время презрительно преградил им дорогу. Сзади его пристроились два его спутника. Один тоже старше и выше, а другой худощавый мальчик, ровесник Сашки.

— На постоялом дворе остановился? Сочувствую, в Севире совсем денег не стало.

Эйгель по — прежнему угрюмо молчал, глядя на Венца чуть исподлобья.

— А отец твой где? В наемники приехал записываться? Хоть какие — то деньги. — Венц посмеивался. — А ты сам еще не устроился к кому — нибудь? В пажи или слуги? А вижу, устроился к этому рыжему.

Сашка понял, что Венц говорит про него.

— Нет, Эйгель ко мне не устраивался. Но слуга мне нужен. Ты, я думаю, подойдешь. Серебрянку в седьмицу хочешь? — Сашка злился сам и злил наглого Венца. Тот от неожиданности даже опешил, открыв рот. — Ты рот — то прикрой, мухи летают, в рот залетят.

— Что — о-о! — взревел пришедший в ярость Венц. — Да я тебя!..

Дальше договорить ему Сашка не дал. Он подскочил к мальчишке и тремя ударами в голову повалил его на землю. Еще несколько месяцев назад Сашка этого бы не сделал, он постарался бы погасить конфликт. Но сейчас в нем взорвалось все накопленное за эти месяцы. И еще он вспомнил, как жестоко его избил Ловкач по приказу Ржавого. Вспомнил и направил возникшую в нем ярость в свои кулаки. Венц, упав на спину, испуганно перебирал ногами и руками, отползая от нависшего над ним Сашки. Но в это время кто — то сзади повис над его спиной, схватив за руки. Сашка непроизвольно дернул назад головой и захват неожиданно ослаб.

Когда он повернулся, то увидел, что спутник Венца, мальчик который постарше, держится за свой окровавленный нос. Сашка почувствовал, как его верхняя губа непроизвольно задирается вверх, а зубы образовывают хищный оскал.

— Проваливайте, а не то… — Сашка взялся за рукоятку кинжала.

Дважды повторять не пришлось. Его противники бросились бежать. Сашка оглянулся на Эйгеля, тот стоял, застыв, заворожено смотря на происходящее действо.

— Ну, вот и все. А что у тебя с этим Венцем?