Путь Сашки. Гексалогия
Шрифт:
Лайс не смог бы разорваться на две части, помогая и Конопатому и Грейту. Это понимал и Бримо, бросавший довольные, но злобные взгляды на Лайса. И тогда тот сказал Конопатому, что пришло время отдавать долг.
— И чем же, господин Лайс? — с испугом спросил парнишка. На его курносом лице еще больше выступили веснушки.
«Господин Лайс»! — усмехнулся тот. Надо же, как называл! Ведь тогда Лайсу было всего семнадцать, а Конопатый был лишь на год его младше. Лайс нагнулся и поднял с земли длинный и заостренный гвоздь.
— Сегодня ночью, когда все будут храпеть, зарежешь Бримо.
— Как это?..
— Подойдешь и воткнешь гвоздь в глаз. А чтобы не заорал, стукнешь по голове колотушкой. Он отрубится и ты сразу гвоздем.
— Я наверное не смогу.
— Бримо пожалел?
— Ну… а если меня поймают, то ведь убьют.
— А ты разве сейчас живой?
— Как это?
— Если бы не я, то давно был бы съеден орками. Ну?
Парнишка поник головой и тихо сказал:
— Хорошо.
Опасения Лайса, что у Конопатого ничего не получится, оказались напрасными. Все прошло тихо. Труп Бримо обнаружили утром, сразу после подъема. Забегал Гризли с помощниками, но убийцу не нашли. А вечером Лайс подошел к надсмотрщику и сказал:
— Уважаемый Гризли, тут позавчера Бримо поставил Грейта на работу с уроком. Нельзя ли его перевести обратно?
Гризли аж задохнулся в возмущении от такой наглости, а стоящий рядом новый помощник надсмотрщика, занявший место убитого Бримо, взмахнул плетью. Вжик!
— Как ты смеешь такое говорить, недоносок!
— Господин Пертак, новый помощник уважаемого Гризли, не так ли?
Пертак уже было занесший руку для нового удара, замер от неожиданности.
— Зачем же вы меня обидели? Разве я плохо работаю?
Пертак опомнился и вновь взмахнул рукой с плетью. Вжик!
— Спасибо, господин Пертак, — Лайс отошел в сторону.
Гризли так и не проронил ни слова, странное поведение Лайса его озадачило.
На следующий день перед концом работы, когда Лайс вновь помог Конопатому выполнить дневной урок, он снова вручил своему должнику гвоздь.
— Теперь Пертак, — сказал он.
Но в наступившую ночь у Конопатого не получилось. Точнее, убить — то Пертака он смог, а вот скрыться не удалось.
— Эй, держи его! Держи убийцу! — раздался свирепый голос Гризли, быстро загорелись дополнительные факелы, темные тени приобрели зримые очертания. Рабы проснулись, некоторые вскочили с лежанок. По проходу метался Конопатый, к нему с факелом в руках направлялся Гризли. Гризли оказался не глупым, каким — то звериным чутьем он понял, что и Пертака ждет участь Бримо, вот и не спал, следя за происходящим в бараке. Дождался, когда его помощника убьют, поднял шум и узнал таки, кто же этот убийца.
Все эти мысли быстро промелькнули в голове Лайса, он тоже вскочил с лежанки и когда Конопатый пробегал мимо, подскочил к нему, схватил левой рукой за руку, а другой рукой нанес со всей силы удар кулаком по голове парнишки. Послышался хруст височной кости и тот упал под ноги Лайса.
Когда подбежал Гризли с помощниками, Лайс спокойно посмотрел на надсмотрщика и сказал:
— Это я, уважаемый Гризли, задержал убийцу… Ба! Да это Конопатый!
На следующий день Грейта Гризли вновь вернул на его» везучее» место, взамен поставив на тяжелую работу кого — то из новых рабов. С тех пор как — то повелось, что тех рабов, которым Лайс оказывал поддержку, помогая выполнить тяжелый урок, спасая тем самым им жизни, через какое — то время переводили на более легкую работу, не требующую выполнения точной цифры дневного задания. Все им спасенные были преданны Лайсу и душой и телом. Душой — потому что понимали, кто их спас. Ведь перевод на легкую работу происходил после того, как Лайс брал с собой нового подопечного и подходил к Гризли с просьбой перевести того на легкую работу. И Гризли, грозный Гризли всегда почему — то соглашался. А телом они были преданны согласно местного неписанного закона: раз тебе помогли, значит, отныне ты должник. Таких должников у Лайса накопилось уже с целую дюжину. Все молодые,
К последней партии пригнанных Лайс присматривался особенно внимательно. Через несколько седьмиц рабы должны были спустить на воду очередной корабль. Как обычно, команда, состоящая исключительно из орков — храмовников, выведет его в море, следом уйдут несколько полупустых галер. На них через несколько седьмиц должна вернется команда корабля. А пока те куда — то уводят корабль, на острове остается совсем немного орков и галер. Лайс считал, что настало время, когда можно будет, захватив одну из галер, попытаться совершить побег. С ним уйдут Грейт, все его должники. Но нужно еще несколько человек, которым достанется самая опасная часть побега — захват галеры. Лайс не хотел так быстро терять своих людей, слишком долго он их подбирал, чтобы вот так положить на мостках причала. Для этого есть и другие.
В последней партии он присмотрел несколько человек, которыми можно было воспользоваться. В основном это были молодые бандиты из Гендована. Все их удачи в один день схватили и отправили храмовникам для жертвоприношений. Но те отобрали парней и подростков покрепче для работы на рабском острове. Парней из воровского мира не нужно было даже уговаривать идти в побег, эти рисковые, пойдут без всяких отработок долга. И галеру не побоятся отбить. Один из них, по кличке Бычара, готов был хоть сейчас это сделать. С ним еще нашлось несколько человек.
Лайс же присматривался к двум мальчишкам, лет пятнадцати. Один из них, высокий рыжий парень с бельмом на глазу, его сразу же заинтересовал. Да и другой, с щербатым ртом, пожалуй, тоже подходил Лайсу, хотя и был, по его мнению, менее мясистым. Лайс подбирал в дальнюю морскую дорогу пищу.
Один из его должников близко сошелся с Бычарой, конечно, сошелся по приказу Лайса. Молодой здоровый парень рассказал про своих напарников по рабской участи. Высокого рыжего звали Бельмом. По словам Бычары, тот был труслив и злопамятен. А вот другой, щербатый, по имени Ловкач, был вполне нормальным парнишкой, хоть Бычара и о нем отзывался несколько презрительно. Поразмыслив, Лайс остановил свой выбор на Ловкаче. Менее мясист, зато не побежит докладывать Гризли о готовящемся побеге. И не своенравен. Среди тех, кто был в последней партии прибывших, находился молодой парень по кличке Ржавый. Как понял Лайс, Ржавый раньше был старшим у Ловкача и у Бельма. Вот и сейчас тот старался сохранить над ними свою власть. Они вместо него ходили за похлебкой и… больше ничего. А что еще они могли сделать? На работу их поставили в разные места. Что еще мог приказать Ржавый? Разве что пятки чесать. Кандидатуру Ржавого с его замашками командовать Лайс сразу же отверг. А вот Ловкачом стоило заняться.
Дождавшись вечером, когда около Гризли никого не будет рядом, Лайс подошел к надсмотрщику.
— Уважаемый Гризли, — Лайс всегда вежливо обращался к нему, — среди новеньких есть мальчишка с щербатым ртом, зовут Ловкач. Нельзя ли его поставить на тяжелый урок?
— На распилку бревен, что ли?
— Хорошая и тяжелая работа, уважаемый Гризли.
На следующее утро парнишка уже надрывался, пытаясь распилить толстое бревно. До конца дня он смог осилить только два таких бревна, а целый урок составлял десять бревен. Правда, в первые дни, Гризли положил ему всего восемь бревен. Разгневанный ленивым мальчишкой, Гризли не стал дожидаться конца седьмицы и всыпал тому порцию плетей — как раз полдюжину, по одной за каждое нераспиленное бревно. Но бил не в полную силу, так он и сказал всхлипывающему мальчишке, пообещав через пять дней всыпать в полной мере полную порцию плетей, если он не перестанет лениться.