Путь шута

Бенедиктов Кирилл Станиславович

— Я тебя прикончу, — прошипел Скандербег. — Прямо сейчас. Плевать на компьютер — вылить это дерьмо в резервуар я и сам сумею.

Хачкай по-прежнему сжимал в руке пистолет, но Скандербегу он был не страшен. Завладев пистолетом, Ардиан собирался застрелить Горана, а потом добраться до карабина — простого, надежного оружия, которое не знает, кто его хозяин, а кто враг. Не вышло. Скандербег в очередной раз опередил его.

Ардиан увидел, как босс поднимает руку с титановым протезом. Металлические пальцы приблизились к его

шее, коснулись ее. Сейчас они сожмутся, ломая кадык, разрывая кожу, словно тонкую бумагу… Еще мгновение — и Скандербег убьет его.

Палец нажал на спусковой крючок сам. Сработал голый рефлекс — если тебе угрожает опасность, нужно стрелять первым. Пусть даже пистолет у тебя в руках не опаснее игрушечного.

Сначала Ардиан даже не понял, что произошло. Крючок скользнул в пазу, не встречая сопротивления, что-то негромко хлопнуло, и пистолет с силой отбросило назад. Скандербег пошатнулся, изо рта его вырвался приглушенный хрип. Не отпуская Хачкая, он в полном изумлении уставился на свой живот, в котором дымилась дыра размером с монету в пять леки.

— Не может быть… — с обидой проговорил он. — Что же это?..

Холодные металлические пальцы обхватили шею Ардиана. Обхватили, но почему-то не сомкнулись. Они больше не слушались Скандербега.

Хачкай выстрелил снова. Он давил и давил на спусковой крючок, всаживая в огромное тело босса пулю за пулей, но великан каким-то образом держался на ногах. Лицо его было искажено гримасой последнего, предсмертного усилия: он все еще пытался сломать Ардиану горло, но титановый протез перестал ему подчиняться. Наконец металлическая кисть бессильно упала, с грохотом ударив по столешнице.

— Сукин сын, — отчетливо проговорил Скандербег, и из горла у него фонтаном хлынула кровь.

Он отпустил Ардиана и рухнул на стол, свалив на пол рацию и придавив своим телом лэптоп. Падение его сопровождалось таким грохотом, что Хачкай не сразу понял — в саду тоже стоит ужасный шум. Трещали короткие автоматные очереди, бухали одиночные выстрелы, кто-то отчаянно кричал высоким тонким голосом. За окном метались лучи фонарей, в лунном свете мелькали черные тени.

— Не стрелять! — рявкнул чей-то очень знакомый голос. — Главный — в доме!

«Луис!» — хотел крикнуть Ардиан, но не успел.

За его спиной темнота разорвалась вспышкой обжигающего белого пламени.

Глава 20

Письмо

— Ты в рубашке родился, парень, — приговаривал Луис Монтойя, доставая из бумажного пакета фрукты — золотисто-багряный виноград, медовые груши, оранжевую, в черных крапинках хурму и крохотные кипрские бананы. — Честно говоря, я не понимаю, как такой стрелок мог так бездарно промахнуться. Тебе должно было полчерепа разнести, а вместо этого только клок скальпа вырвало… Нет, я не то чтобы расстраиваюсь, просто действительно не понимаю…

Ардиан благодарно улыбнулся. Медсестры

в госпитале были болтливы, и он уже знал, какие усилия приложил Луис, чтобы вытащить его в буквальном смысле слова с того света. Горан действительно промахнулся, но единственный выстрел, который он успел сделать перед тем, как миротворцы ворвались в дом, тяжело контузил Ардиана, на несколько дней погрузив его в небытие. Если бы не Монтойя, приказавший немедленно доставить Хачкая в госпиталь миротворцев и подключивший к делу лучших специалистов, он мог бы провести всю оставшуюся жизнь в состоянии овоща.

— Мне кое-кто помогает, — неожиданно для себя признался Ардиан. — Там, наверху.

Конечно, он не собирался рассказывать Луису про покровителя. Да тот бы и не поверил. Но чувство признательности, которое он сейчас испытывал, требовало выхода. Хотя бы такого.

— Похоже на то, — серьезно кивнул капитан. — Кстати, все забываю тебя спросить: ты христианин или…

«Он думает, я говорю о боге, — понял Ардиан. — Что ж, так даже и лучше…»

— Моя семья исповедовала ислам, — ответил он. — Но это так, для вида. На самом деле ни отец, ни мама в Аллаха не верили. Ну, ты же знаешь, у нас с этим просто…

— Как сказать, — усмехнулся Монтойя. — У нас тоже многие так думали, пока не началась эта заваруха на юге. Настоящая религиозная война, христиане против мусульман. Да и Скандербег твой пытался разыграть религиозную карту, называл себя защитником христианства в Албании, даже папе римскому письма писал…

— И что папа ему ответил?

— Этого я не знаю. Писем из Ватикана на вилле не нашли.

— Вы штурмовали виллу? Там же человек сто было!

Монтойя пожал плечами. Присел на стул рядом с койкой Ардиана, взял из плетеной корзинки яблоко и вгрызся в него крепкими белыми зубами.

— Думаешь, кто-то из них горел желанием воевать? Когда они прознали, что Скандербег убит, они принялись дезертировать — сначала по одному, по двое, а потом уже целыми отрядами. К тому моменту, как виллу окружил батальон полковника Шермана, там осталось две дюжины бойцов. Они оказались неглупыми парнями и сдались без боя. Так что ничего интересного ты не пропустил: штурма не было. — Капитан протянул Ардиану хурму. — Ешь, не отлынивай. Тебе сейчас нужны витамины.

— Так это не ты брал виллу? — разочарованно протянул Хачкай.

Монтойя усмехнулся.

— Нет, эту почетную обязанность я оставил твоему приятелю Фаулеру. Прости, что не сказал тебе сразу. Это с его людьми ты общался по телефону.

Смысл его слов дошел до Ардиана не сразу.

— Как так? Так майор Шараби — это не ты был?

Капитан покачал головой.

— Нет, парень. Фаулер перехватил наш канал связи. Но, ты знаешь, в конечном итоге это оказалось только к лучшему. Когда ты сообщил, что твой босс вместе с «ящиком Пандоры» отправился в Ланабрегас, он немедля бросился туда.