Путь Стаи
Шрифт:
— И не надо строить из себя строгого папашу, тебе это не к лицу, — язвительно усмехнулась она, с наслаждением глядя, как каменеет его лицо.
— Мы поговорим об этом позже, — холодно проговорил он и, сжав челюсти так, что на скулах заиграли желваки, отступил. Несколько секунд он смотрел на нее пылающим взглядом, словно не узнавал, а затем, развернувшись, быстрым шагом покинул кают-компанию.
Динка выдохнула и обессиленно рухнула на кресло.
— Теперь можно и напиться… — робко предложила Лада, ставшая единственной свидетельницей развернувшейся сцены.
— Что-то больше не хочется, — хмуро отозвалась Динка. — К тому же это пойло и правда
— Ты и правда его не боишься? Он такой… какой-то дикий, — с любопытством спросила Лада. Но Динка лишь покачала головой. Девушке все равно не объяснишь суть ее отношений со Шторосом. Настроение было безнадежно испорчено, и даже общение с новой подругой уже не радовало.
— Вряд ли он что-то сделает мне. Все самое страшное, что он мог со мной сделать, он уже сделал, — горько усмехнулась Динка, повергая Ладу в еще большее недоумение.
— Динка, а ты чего такая сердитая? — знакомый низкий голос никак не вязался с томными интонациями и растягивающимися словами.
Динка подняла глаза и увидела нависшего над ней Тирсвада. Он стоял, опираясь руками о подлокотник и спинку кресла, и смотрел на нее своими пронзительными темными глазами.
— Я ведь так и не покормил тебя. Хочешь, я принесу тебе поесть? — пробормотал он заплетающимся языком.
— Тирсвад? — Динка растеряно посмотрела на него снизу вверх.
— Динка, — выдохнул он, и глаза его светились таким обожанием, что Динке стало не по себе. Никогда она еще не видела никого из них пьяным. По ее опыту, опьяневшие мужчины вели себя по-разному. Кому-то достаточно было упасть на горизонтальную поверхность, чтобы отключиться до следующего утра. Кто-то становился агрессивным, как Ливей, и разносил все, что попадалось ему под руку. А кто-то, как дед Макар, рассаживал вокруг себя ребятишек и, подслеповато щурясь и поглаживая вихрастые головы, всю ночь рассказывал байки про хозяина леса Лешего, болотную Кикимору и луговую Поляницу. Сейчас, вглядываясь в расплывшееся в глупой улыбке лицо варрэна, она пыталась оценить степень его угрозы. Трезвый он был очень опасен, а сейчас… Пожалуй, для его же блага, лучше уложить его спать.
— Я отведу его в каюту, — севшим голосом предупредила она Ладу, и глядя в глаза Тирсваду, положила ему руку на грудь.
— Пойдем со мной, — шепнула она, поднимаясь с кресла.
— Как скажешь, моя Варрэн-Лин, — пьяно усмехнулся Тирсвад и с готовностью потащился за ней следом, натыкаясь на предметы и задевая сидящих матросов.
Глава 7
Прохладный воздух в коридоре кубрика приятно остужал разгоряченное лицо. Динка почувствовала, что у нее тоже кружится голова, а в ногах и руках ощущается неприятное онемение. Не стоило пить то вино. Кажется, оно было гораздо крепче, чем ей доводилось пробовать. Запоздало накрыло раскаяние о злых словах, сказанных в пылу ссоры Шторосу. Назвав его «папашей», она хотела уязвить его и добилась этого. Где-то там, в другом мире остались его дети. Наверняка, он скучает по ним и страдает от того, что не может быть с ними рядом. Одному Пресветлому известно, что у него творится на душе. А тут она со своими обидами…
Голова кружилась все сильнее, и Динка споткнулась о собственную ногу, чуть не упав. Тирсвад, шедший позади нее, подорвался подхватить ее, но тоже не удержал равновесия. Они бы оба рухнули на пол, если бы не узость коридора. Ухватившись за стену и прижав к ней Динку своим телом, Тирсвад остановил падение. Динка замерла,
— Тирсвад? — Динка подняла на него удивленный взгляд. Но он молчал, только пялился своими алыми глазами. Как тогда, в лесу, на лежанке из колючих веток и тонкого шерстяного одеяла. У Динки перехватило дыхание от воспоминаний и его близости.
— Пойдем в каюту, — хрипло прошептала она, слегка надавливая рукой ему на грудь. Он кивнул и неохотно отстранился.
До своей двери они дошли без приключений, никого не встретив на пути. Динка завела Тирсвада в комнату и усадила на койку.
— Что хочет моя Варрэн-Лин? — ласково заурчал Тирсвад, опираясь на руки и отклоняясь назад, чтобы смотреть на Динку снизу вверх.
— Может ты хочешь немного прилечь и отдохнуть? — осторожно спросила Динка, становясь между его раздвинутых бедер и поглаживая его по голове. — Я посижу с тобой рядом, пока ты не уснешь.
— Я не хочу спать, — помотал он головой и уткнулся Динке в живот. — Я та-а-ак скучал по тебе, Динка… Моя хорошая, моя нежная Динка…
От его слов у Динки все задрожало внутри, и на глаза навернулись слезы. Она взяла в ладони его лицо и, повернув к себе, прижалась губами к его губам. Его губы пахли спиртом, но сейчас это не волновало ее. Она жадно целовала его, чувствуя, как в теле вспыхивает желание. Он запрокинул голову, подставляя свои губы ее поцелуям, и приоткрыл рот, в который Динка тут же уверенно скользнула языком.
Ох, как же хорошо! Динка прижалась к его телу, усаживаясь верхом на его бедра, и Тирсвад тут же обвил ее талию руками, притягивая к себе еще ближе. Она почувствовала, как мелко дрожит от желания его тело, и потерлась промежностью о затвердевший бугор на его штанах. Тирсвад хрипло застонал, соскользнув руками ей с талии на ягодицы и подталкивая ее продолжать.
Не разрывая горячий поцелуй, Динка забралась руками ему под рубашку и скользила пальчиками по напряженным кубикам на животе, по округлым и твердым грудным мышцам. И тихо стонала прямо ему в губы, от жара, в который бросило все тело, от сладких сокращений в мышцах бедер и промежности, от продирающего до костей желания слиться с ним в одно целое, ощутить его в себе…
Вот что ей сейчас нужно, чтобы успокоиться. Чтобы отвлечься от всего. Чтобы больше не злиться, не кидаться на мужчин, как дикая кошка. Ей просто нужно немного ласки и удовольствия.
Проклятые месячные подкосили ее здоровье и душевное равновесие, проложили полосу льда между ней и ее мужчинами. Но именно физическая близость всегда помогала ей найти мостик к взаимопониманию. Жар слившихся воедино тел топил любой лед. И пусть они что-то от нее скрывают. Уж от близости ни один из них не готов отказаться.
Все сказанное между ними было пустыми словами, не несущими смысла, но именно в моменты близости Динка ощущала, что она действительно нужна и любима. И она охотно отдалась нахлынувшему желанию.
— Что здесь происходит? — раздался от двери рассерженный рык Хоегарда.
Динка мысленно застонала от разочарования. Ему-то что здесь понадобилось в это время? Сидел бы дальше в кают-компании. Однако Тирсвад вдруг подобрался и аккуратно ссадил Динку на кровать.
— Я спросил: что… здесь… происходит..? — раздельно произнес Хоегард, грозно нависая над сидящим Тирсвадом. И, хотя по телосложению он был гораздо тоньше младшего товарища, выглядел в этот момент действительно устрашающе.