Путь странницы

Слисова Ирина

– Представляешь, как мы ужасно выглядим, раз нас водой угощают, – повеселилась Настя.

– Турки очень добрые и дружелюбные…

– Все, кроме таксистов!

– В Беларуси спрашивали: «А ты не боишься ехать одна?». Думала, меня тут будут Наташей называть, но ни разу не услышала.

– Наверное, здесь, в городах, где нет туристов, турки относятся к иностранцам как к обыкновенным людям, с любопытством даже, и стараются помочь по возможности.

– Не думала, что узнаю такую Турцию.

Мы осмелели и спрашивали каждого прохожего, говорит ли он по-английски. Двадцатый по счету

турок подсказал, как доехать до автовокзала.

– Если заплатите водителю, это будет стоить восемь турецких лир. У каждого жителя Измира есть транспортная карта, по ней поездка стоит две лиры. Я могу провести своей карточкой, а вы отдадите мне по две лиры.

Проходя мимо утренних таксистов, мы засмеялись:

– Может, подойдем ещё раз и спросим про автобус?

– Они и так думают, что мы до сих пор ищем Конак.

Приятный мужчина в камере хранения вернул вещи. Другой незнакомец, посмотрев на билеты, подвел нас к автобусу в Стамбул. Стоило автобусу тронуться, как мы уснули.

– Ира, Ира! – будила меня Настя.

– Что?! Я пытаюсь поспать хоть немного… после Рамадана…

– Посмотри в окно – там так красиво!

Я повернула голову: за окном была вода. Наш автобус плыл по морю – и что в этом красивого? Я закрыла глаза, чтобы вернуться в сон.

Автобус… плывет… по морю… Что?! Я проснулась.

– Это баржа, Настя! Мы плывем на барже!

– Как красиво, правда?! А насчет Рамадана… В Стамбуле будем ночевать у твоей подруги. Как думаешь, она очень верующая? Она будет отмечать Рамадан?

– Не знаю, но если и будет, надеюсь, не в три ночи.

Как же я ошибалась.

2014

Китай. Сколько стоят БОЛЬШИЕ глаза?

Подземная автостоянка. Китаянка одобрительно кивнула – я не напрасно наводила марафет. Укладка, яркий макияж, черное вечернее платье и высокие каблуки – я успешно косила под модель.

Я впервые была в клубе L****. Меня привели знакомые девочки-модели. Они работали в Китае по контракту. Их день был расписан по минутам и заполнен кастингами, а по ночам они ходили на клубные подработки, как сегодня.

Мы вошли через черный ход. В танцевальном зале было много европейских моделей, большинство из России, Беларуси и Украины. Стоило пройти вдоль «модельных» столиков, как меня дернула за руку какая-то девица. Знакомое лицо – вот только откуда?..

– Помнишь меня?! – спросила модель.

Точно! Мы вместе ездили на показ в небольшое местечко в пяти часах езды от Шанхая. Там европейским лицам были рады не меньше, чем знаменитостям.

Как я туда попала? В отличие от остальных моделей у меня не было приличного портфолио. Моя подруга Юля решила мне помочь: она отобрала лучшие фото, чтобы сделать модельную карточку. Нет, мои фотографии ей не понравились. Поэтому она нашла снимки профессиональной модели из другого китайского города.

– Ну как? – спросила она. – Похожа на тебя?

– Не очень… Я тоже брюнетка, но…

Так я попала на показ. Думаете, только азиаты на одно лицо? Все большеглазые тоже одинаковые, когда

на них смотрят узкие азиатские глаза.

Работа была нелегальной. Микроавтобус забирал моделей из назначенного места. Девочки, сонные и уставшие после ночных клубов, спали всю дорогу. В период китайских национальных праздников модели были нарасхват, а потому на показ попали и «залетные» красавицы – без опыта, по рекомендации подруг. В общем, такие, как я.

Прохаживаясь по сцене, модели играли с публикой: подмигивали, посылали воздушные поцелуи, замирали в красивой позе. Китайцы тянули руки к сцене в надежде коснуться ладони одной из моделей. Не только дети, не только мужчины, абсолютно все – даже бабушки.

Когда показ закончился, все модели вышли на сцену для совместной фотографии. И тут китайская мама с ребенком на руках выбежала на красную дорожку для моделей и стала что-то говорить мне. Я растерянно смотрела, не понимая ни слова. Тогда она пошла на крайние меры: всучила мне ребенка. Стоило младенцу оказаться в моих руках, как он устроил истерику, а счастливая мама принялась его фотографировать. Я не понимала, что происходит. Сжалившись над орущим ребенком, мама забрала его, приласкала по-быстрому, а потом положила прямо на красную дорожку и сделала ещё пару удачных кадров на фоне у европейских ног. Закончив, мама схватила малыша и, довольная, пропала из виду. Я пребывала в культурном шоке.

Показ завершился. В модельной комнате стоял гул: модели негодовали, ведь их обещали привезти под Шанхай, а завезли в маленький городок в пяти часах езды от Шанхая, и на показ они потратили весь день. К тому же им пообещали два выхода на сцену, а потребовали все четыре. Славянские модели ругались с работодателем по-английски, а кто мог – по-китайски. Они яро отстаивали свои деньги и выбили к ста семидесяти обещанным долларам ещё тридцать сверху. Так здесь зарабатывались деньги: работодатели врали, а громкоголосые модели искали повод, чтобы требовать прибавку – иногда для всех, как сейчас, но чаще наедине с работодателем, только для себя.

К модельной комнате подбежали две китаянки-школьницы, полные восторга и впечатлений – вряд ли от показа, скорее от того, что перед ними большеглазые красавицы.

– You are so beautiful! 15 – повторяли они. К ним подошла новопосвященная модель вроде меня, впервые попавшая на показ. Она была несимпатичной, да и невысокого роста к тому же.

– Go away! 16 – грозно размахивая руками, закричала она. – Models are tired and need rest! 17 – Она выгнала юных восторженных китаянок-поклонниц, высокомерно добавив: – Достали!

15

Вы такие красивые!

16

Уходите!

17

Модели устали, им нужен отдых!