Путь странницы

Слисова Ирина

Девочка, которая одернула меня в клубе, была одной из моделей, работавших на том показе. Ее имя я не вспомнила: за последнюю неделю в Китае я завела больше знакомств, чем за год в Минске. Казалось бы, Шанхай огромный город, но я постоянно встречала знакомые лица: все иностранцы

тусили в одних и тех же местах.

– Здесь все такие хмурые, – заметила я, – не то что в наших клубах!

– Это Китай, детка! – ответила она. В тот год эту фразу повторяли все славяне в Шанхае. – Не сравнивай! В наши клубы мы ходим гулять, а сюда – как на работу. Если хочешь веселиться, пей побольше! А мне завтра к десяти в центр пластической хирургии. Устроилась на подработку: улыбаюсь, открываю двери на входе. Как ты думаешь, какая операция одна из популярнейших у китаянок?

– Увеличение груди? – предположила я.

– Увеличение, но не груди. Глаза! Они увеличивают себе глаза, представляешь?

Подошел букер – иностранец, отвечающий за набор моделей в клуб, – Брайан из Дании. Он рассказал о правилах клуба: не целоваться, не сидеть в телефоне и не сидеть вообще. Чем же заниматься? Танцевать! Так создавался имидж клуба: если в нём тусуются красивые европейцы, значит, клуб крут. И никто не знает, что моделям за тусовки платят деньги.

За четыре часа в клубе я заработала шестьдесят пять долларов – хорошо, не правда ли? Не работа, а мечта – для подростков.

В клуб я попала благодаря двум моделям.

Двадцатидвухлетнюю белоруску из Витебска звали Вика. Работодатели по контракту возили Вику на подиумные кастинги, но ей не хватало роста, зато ее прекрасное личико украсило бы любой глянцевый журнал. Она пыталась объяснить это распорядителям, но осталась неуслышанной. Вика не могла отработать расходы

по контракту: дорогущая плата за дешевое жилье, перелет и еженедельные расходы на питание. Поэтому по ночам она ходила на дополнительные нелегальные подработки в клубы, чтобы хоть как-то уменьшить минус, а с раннего утра отправлялась на очередные кастинги по расписанию. Единственное, что радовало Вику, так это приобретенные связи и контакты. Как только закончится контракт, она самостоятельно откроет визу и приедет в Китай ещё раз – и вот тогда начнет зарабатывать.

Русская девочка Кристина была ещё школьницей, всего шестнадцати лет. Стоял сентябрь, и по вечерам ее сверстники делали уроки, а она ходила в клубы зарабатывать деньги. Здесь она купила последний айфон и уже вкусила выгоду от китайской помешанности на европейской красоте. На школьницу она не походила.

Четыре часа пролетели незаметно, только ноги болели от высоченных каблуков. Модели вышли через черный ход на подземную стоянку, за деньгами выстроилась длинная очередь.

Я села в такси, показала листок с адресом, записанным иероглифами. Водитель что-то сказал по-китайски.

– Do you speak English? – спросила я с надеждой. Англоговорящие китайцы – это роскошь даже для такого туристического города и бизнес-центра, как Шанхай.

Водитель развел руками. Случилось то, о чем меня предупреждали: он не знал адреса и, раз я не могла подсказать ему дорогу, отказывается меня везти. Жаль, что я жила не в центре и не говорила по-китайски. Я вышла из машины и нашла другую.

Три недели в основе моих доходов были большие глаза. Кто бы мог подумать, что можно столько зарабатывать, жалуясь на бессонные ночи в клубах. Это Китай, детка!

Конец ознакомительного фрагмента.