Путь стрельбы
Шрифт:
Так что я просто отпрыгнула от неё на метр. Мы пяток секунд подышали, а потом во двор заехали «Жигули». Проскочили ко второму подъезду, встали.
Я, не вставая, гусиным шагом уползла за угол, поднялась, и тихонечко побежала в кусты через дорогу. Рыжая – за мной.
В общем, мы молча, неспешной рысью вернулись к парку и пробежались до моего квартала.
Я не знаю… разумом я надеялась, что рыжая – отстанет и вся эта хрень просто закончиться. Что мне не надо будет решать, что с ней делать. Не надо будет решаться вписать её на ночь…
Но – она не отстала.
И надо было… что-то делать.
Я перешла на шаг. Она – тоже. Отдышалась пару секунд и выплюнула сквозь хрипы:
– Я! Не! Наркоманка!
Я, с трудом удерживая на лице бетон, холодно отцедила:
– Верю. Но мне пох.
Я прошла ещё несколько шагов и свернула к попавшемуся подъезду. Не своему, само собой. Встала на крыльце. Повернулась к рыжей. Вопросительно задрала бровь, изобразив брезгливое недоумение. Рыжая метнула взгляд на лицо, не заглянув в глаза, уронила в землю. Её лицо потекло в безнадёжную угрюмость. Она тяжко, отчаянно прошептала:
– Слушай, ну пожалуйста. Доделай доброе дело. Пусти в падик до утра, чтоб не задубеть. И дай сто рублей на проезд. Они у меня сумку отжали, а у меня всё – там.
Рыжая вздохнула и начала поднимать взгляд. Я – успела отвести глаза вверх, чтобы не сталкиваться с ней взглядом. Знала, что если столкнёмся взглядами – сорвусь. То ли накинусь на неё и вцеплюсь, как кошка в ветку. То ли разревусь от боли, что она ломает мне все привычки и шаблоны, а я не могу себе позволить сломаться.
Рыжая, посмотрев на моё бетонное лицо и пустой взгляд, бросила отчаянно-безнадёжно:
– А, да пох.
Повернулась, шагнула к лавочке, села. Скукожилась, обняв колени и устремив в никуда устало-угрюмый взгляд.
Я помедлила, думая, что делать дальше. Подъезд-то был не мой. Наверное, можно было убежать. Но сцена требовала другого. Так что я как могла холодно и жёстко рявкнула:
– Свали отсюда.
Рыжая, устало:
– Это – общественное место. Ад и пись.
Я – зависла. Возразить, по сути, было нечего. Вздохнула, сказала спокойно:
– Заканчивай хрень. Иди домой.
Рыжая вздрогнула, замерла на секунду, а потом рявкнула с горькой ноткой сдерживаемого плача:
– Сама иди домой!
Я – зависла, пытаясь понять, почему её – так на посыл домой. Она смахнула слезинку, посмотрела на меня и как-то из последних сил еле сдерживаясь почти проплакала:
– Ну, давай! Всё! Спасибо, что вписалась и спасла мне морду! Весело побегали! Всё хорошо! Иди уже домой, в душ и в кроватку! Пока-пока!
Отвернулась, закрыла глаза, замерла, раскачиваясь.
Меня – пробило. Сломало.
И я – решилась. На лютое извращение – сделать что-то на эмоциях. Поддаться.
Шагнула к лавочке, присела, закурила. И через пару затяжек брякнула фразу, которая показалась мне очень логичной:
– Так, ладно. Чем серьёзным болеешь? СПИД,
Рыжая резко вскочила ко мне лицом, и – встала, еле сдерживаясь, чтобы не ударить. По её лицу, скривлённому от обиды и ярости, текли слёзы. Не ударила. Сдавлено прокричала:
– Да иди ты нах!
Повернулась и ушла.
А я осталась сидеть в каком-то шоке. От того, что как только решилась и потянулась к ней – прилетел эмоциональный удар.
Докурила.
Встала и пошла домой.
Дома – переклеила пластыри. Да, я – леди-киборг. Я пошла бегать с мозолями после маршика-бросочка фром Старец.
Потом сидела, пила чай в окно. Крутила в памяти и переваривала пробежку. Потряхивало.
Потом озвучила в окно решение:
– Так, ладно. Нах побегушки.
И начала гуглить ближайшие секции гимнастики. Нагуглила, и пошла спать.
И мне – приснилось. С той же чёткостью и ясностью, как кошмар. И я – проснулась, хорошо его запомнив.
В общем, если коротко, то вхожу я в спальню из кабинета. На моей кровати – рыжая, руки-ноги привязаны к постели, чтобы не сбежала, вынеся квартиру.
Она смотрит на меня и очень жалобно просит:
– Трахни меня в попу. Пожалуйста.
Дальше – какая-то быстрая перемотка, и следующий кадр сна – она на мне, с яростным плачем насаживается на меня и орёт. И я тоже ору в нестерпимом оргазме.
И просыпаюсь с воплем. Вся мокрая с одеялом, сбившимся между ног.
Первая паническая мысль была, что это не сон, а – воспоминание. Так что голова сама резко рванула вбок, посмотреть, нет ли в кровати рыжей.
Само собой, не было.
Потом я отдышалась и начала прокручивать сон. Точней, пытаться уложить его в сознание и как-то смириться с очень нереальными глюками,
Смириться – не получилось. Так что я резюмировала злобным воплем в потолок:
– С какого хера мне приснился МОЙ УТРЕННИЙ СТОЯК!?
Ответа не пришло. Ниоткуда.
Разве что мелькнула мысль, что мне поменяли кошмар. На эротический.
Истерично хихикнула и пошла крутить утренние скрипты попадания в ВУЗ.
Ну и вообще крутить скрипты. И снова быть бизнес-леди киборгом.
В ВУЗе случилось не скриптовое событие.
Перед парами, группа стояла в кружок и обсуждала идею съездить на тимбилдинг методом страйкбола. Идея была не старосты. Идея была одного мальчика, который очень страдал от брутальности старосты и занимался страйкболом. Не буду упоминать его имени.
Обсуждали, собственно, не то, ехать или нет. Обсуждали – в каком составе. Группой, соседней группой или всем курсом.
Решили, что наша и параллельная группы.
У меня были нехорошие предчувствия насчёт этой затеи. Но разумное объяснение, почему – не участвую, я не придумала.