Путь Тьмы
Шрифт:
Когда обеденный зал опустел, а оруженосцы унесли пустые тарелки и разлили по кубкам вино, Бирт решил, что можно поговорить с принцем по душам.
— Ваше высочество, у меня есть просьба, — проговорил командующий.
— Я исполню ее, если это будет в моих силах, генерал Тавриэн. Какая проблема гнетет твою душу?
Бирта очень подмывало сказать, что он уже составил целый список и не последнее место в нем занимают всякие чванливые умники выражающиеся, будто жрецы на теологическом диспуте.
— Я не скажу ничего нового. Попрошу лишь об одном — будьте предельно осторожны. Вам
— Какого рода?
— Любого. Начиная от обвала в горах и заканчивая армией лиоссцев.
— Последнее маловероятно. Насколько мне известно, халифат в настоящее время не существует, как единое государство, и мелким удельным правителям не под силу предоставить войско, достаточно сильное для того, чтобы представить угрозу моим вооруженным отрядам. А так называемый халиф, контролирующий примерно четверть или треть страны, слишком занят удержанием имеющегося, дабы ослаблять свою армию, отправляя большую ее часть на защиту Империи Тьмы.
— Все равно. Прошу — будьте готовы к любым неприятностям и в случае угрозы отведите людей.
— Ты готов нарушить приказ высокого сына? — В голосе Ириулэна проступило неподдельное удивление.
— Если понадобится — нарушу. Мне сейчас главное — захватить столицу. Закрепимся по эту сторону гор — выиграем войну. Поэтому солдаты мне важнее города, который все равно не получится удержать.
— Могу ли я считать твои слова приказом, направленным в мой адрес, генерал?
— Не можете. Должны.
— Приказ понял. — Принц крови поднялся. — Не волнуйся, генерал, в мои планы входило действовать аналогичным образом. Не желаю, чтобы мои благородные вассалы полегли в хитроумной засаде. А теперь прошу меня простить — дела, важные дела требуют моей незамедлительной реакции.
Бирт не стал его задерживать, и лишь когда дверь закрылась, генерал осознал смысл сказанного.
— Получается, его волнует только судьба дворян? — Бирт вздохнул. — Что ж будем надеяться, что пронесет.
Он потянулся — спать хотелось неимоверно, но до отдыха было также далеко, как и до дворца его величества.
Китарион сжимал в руках сигнальный рог. Гвардейцы заняли позиции по обе стороны от дороги, укрывшись за деревьями и даже на них, и приготовились обрушить на врагов град стрел. Первая сотня, с которой он стоял на болоте — с одной стороны, вторая сотня, не успевшая еще проявить себя — с другой.
Капитан широко зевнул и прикрыл глаза рукой. Если верить разведчикам, скоро начнется. Он посмотрел по сторонам — в зеленых плащах его люди сливались с фоном, и чтобы заметить их, требовалось знать, куда смотреть. Ни одному разведчику не будет по силам найти имперцев раньше, чем те пожелают. Зная это, гвардейцы, облаченные в легкие поддоспешные кольчуги, пытались расслабиться и урвать последние мгновения покоя — все, кто мог, либо что-то жевал, либо спал. Китарион их понимал — вчерашний день выдался тяжелым, а ночью особо отдохнуть не получилось.
Отогнав вепрей от болота и спрятав осадные арбалеты в обозные телеги — в городе они
Капитан не до конца понимал, как именно владыка выбирал цели, но ему, по большому счету, было и не важно — Китарион никогда не считал себя великим стратегом, предпочитая выполнять приказы.
Раздалось шуршание, и рядом с ним плюхнулся низкий и тощий парень. Китарион узнал Лисириона, новобранца, приписанного к пятерне разведчиков второй сотни. Выглядел тот неважно — бледное лицо, с посиневшими дрожащими губами, глаза размером с блюдца, трясущиеся руки. Это был его первый бой, и парнишка отчаянно трусил. Если бы не его фантастическое умение оставаться незамеченным, не видать бы парню не то, что гвардии, но и Легиона, как своих ушей.
— Докладывай, — коротко бросил капитан.
— Извеч… — неожиданно юноша согнулся в три погибели и выдал на сырую траву весь свой завтрак.
— Ты что творишь, мерзавец, — зашипел на него кольценосец.
— Прости, капитан, — юноша согнулся в новом приступе, исторгнув на сапоги Китариона отвратительно воняющую жижу.
— Чтоб тебя подбросило и разорвало, — Китарион отступил назад, опасаясь новых залпов рвотой. — Говори быстрее.
— Едут, едут, — с трудом отдышавшись, промямлил Лисирион.
— Тогда займи свое место, рвотный монстр, — под хихиканье солдат процедил Китарион. — Все слышали, готовьтесь.
Он приложил руки к губам и три раза прокричал кукушкой. С другой стороны дороги ответила ворона. Вторая сотня предупреждена. Кольценосец занял место в придорожных кустах, накинув на голову плащ, затем извлек из промасленной сумки тетиву, которую аккуратно закрепил на луковище и натянул, после этого все из той же сумки на свет появились четыре бронебойных болта и пара с широкими треугольными наконечниками, покрытыми зазубринами — на бездоспешных. Затем он проверил, как ходит меч в ножнах — привычка, ставшая второй натурой, совершенно лишняя в данный момент. В ближний бой гвардия пойдет только чтобы добить остатки вражеского отряда.
Все, теперь сидеть и смотреть сквозь листву. Если что-то пойдет не так, разведчики сообщат. Скорее бы уже появились коты, ждать нестерпимо тяжело!
Враги не заставили себя долго ждать.
Из-за поворота выползала голова колонны. Ничего не подозревающие исиринатийцы уныло плелись под дождем, отмеряя шагами свои последние мгновения на этом свете. Они настолько обнаглели, что даже не выслали дозоры вперед и на фланги, многие сняли доспехи, не желая нести на себе лишнюю тяжесть. В хвосте плелось несколько телег, на которых мокли пожитки доблестных рыцарей. Ничего, сегодня они обретут новых владельцев, которые найдут им более достойное применение.