Путь в ад

де Вилье Жерар

Подавленные гориллы сидели с опущенными головами, беспомощные. Малко был мрачнее тучи. Он слышал голос Лили: «Я мигом».

— Узнали адрес китаянки? — спросил он.

— Вот он, — сказал Джонс с желанием искупить свою вину.

— Едем, — приказал Малко.

Они помчались на Президент-стрит, 1024. Это был небольшой четырехэтажный дом, без привратника. Квартира Сюзан Вонг находилась на третьем этаже. Малко нажал на звонок. Никто не открывал.

Крис Джонс вынул из кармана внушительную связку ключей и отмычек, повертел ей

перед замочной скважиной. Еще секунда, раздался щелчок, и дверь открылась.

— Осторожно, — предупредил Малко. — Может быть засада.

Он и Брабек прислонились к стене. Джонс с пистолетом в руке пнул дверь ногой и вошел. Раздался приглушенный звук, затем наступила тишина. Брабек прицелился.

Стоя на четвереньках на грязном паласе, Джонс сплевывал пыль, которой наглотался.

— Никого, — процедил он, икнув…

Это была маленькая однокомнатная квартира, в глубине которой, налево, коридорчик соединял комнату с кухней и ванной комнатой. Квартира была пустой и необитаемой.

— Так, — сказал Малко. — Она слишком осторожна, чтобы оставлять следы.

Они вернулись в отель.

— Если бы Худ приказал останавливать всех китаянок, то в конце концов их бы нашли, — рассуждал Джонс.

— Они все пожалуются в ООН, — брезгливо предположил Брабек.

В комнате зазвонил телефон. Это был Худ.

— Один из постовых видел «форд» на Бэйшор Фривее, — сообщил он. — Он не мог поехать за ним, так как машина ехала в сторону, обратную движению. «Форд» направлялся на юг. Пока.

Малко передал гориллам сообщение Худа.

— Отправляйтесь на Фривей, — сказал он им. — Звоните мне каждые четверть часа.

Джонс и Брабек пронеслись по холлу «Марка Хопкинса», как циклон Дэйзи. Портье с трудом удалось остановить своими ста двадцатью килограммами вращение двери.

Спустя пять минут они катили по Бэйшор Фривею с самой большой скоростью, которую позволяло движение.

Лили быстро вышла из телефонной кабины, заметив китаянку, не спеша садящуюся в спортивную машину. Она медленно проехала мимо станции Шеврон, и Лили поехала за ней, как если бы она заправилась бензином.

Ехать было легко. Движение стихло, а белая машина ехала не спеша. Она повернула направо, проехала пустырь и остановилась перед большими воротами.

Пораженная, Лили тоже остановилась. Китаянка вышла из машины и спокойно пошла к ней.

Лили, обезумев, съежилась на сиденье. Голова ее стала абсолютно пустой. Она зачарованно смотрела на вырастающий перед ней высокий силуэт китаянки с бесстрастным выражением лица. Лили повернула ключ зажигания. Шум мотора заглушил хлопанье открывающейся правой дверцы. Две железные руки вцепились в горло Лили. Раздался хруст хрящей. Лили слабо вскрикнула и обмякла на сиденье. Китаянка открыла дверцу и, схватив Лили за волосы, швырнула ее с сиденья. Китаец, нейтрализовавший Лили, приподнял ее тело и кинул на пол машины. Затем он вышел.

Не было произнесено ни единого слова.

На

китайце был костюм цвета само, желтая сорочка в мелкую полоску с белым галстуком, на голове черная фетровая шляпа. У него были злые глаза на плоском лице. При первом же взгляде на него было видно, что он обладает профессиональным хладнокровием убийцы.

Китаец сел в белую машину и тронулся. За ним ехала высокая китаянка. И, наконец, замыкая кортеж, ехал черный «кадиллак». За его рулем сидел китаец в кепке.

Машины покрутились некоторое время по кварталу и оказались перед позолоченной высокой решеткой из кованого железа, над которой большими золотыми буквами было выбито: «Сад Тысячи Благодатей».

По обе стороны от двери надпись уже в красном цвете повторялась на китайском языке.

Все машины поехали по широкой, окаймленной газонами аллее. Время от времени фары освещали статуи.

Вся кавалькада проехала по мосту через небольшую речку, в которую падал каскад, и остановилась перед монументальным зданием, представляющим собой гибрид романского храма и пагоды.

Надо было иметь богатое воображение, чтобы догадаться, что за названием «Сад Тысячи Благодатей» скрывается одно из самых богатых кладбищ Калифорнии.

Не успели машины остановиться, как откуда-то появились два китайца в белых халатах с носилками в руках. Через десять секунд неподвижное тело Лили уже лежало на носилках. Тотчас же белая машина и «форд» развернулись и направились к выходу.

Высокая китаянка и китайцы в халатах молча поднимались на лифте. Здание внутри напоминало клинику. Группа вышла в коридор, освещенный зарешеченными лампами, как в бомбоубежище.

Все вошли в маленькую квадратную комнату, стены которой были выложены белой плиткой. Посередине комнаты стоял операционный стол. По обе стороны стола находились приборы, напоминающие реанимационные аппараты.

Китайцы положили тело Лили на стол и привязали его кожаными ремнями, скрепленными кольцами.

— Разденьте ее, — приказала китаянка.

Осторожно, как с манекена, китайцы сняли с таитянки платье, бюстгальтер, эластичный пояс и чулки. Все это было брошено в белый полотняный мешок, который один из китайцев унес.

— Разбудите ее, — приказала китаянка.

Она говорила на чистом пекинском диалекте.

Китаец снял подвешенную трубку, на конце которой находилась резиновая маска, и приложил маску к лицу Лили.

Спустя двадцать секунд Лили шевельнулась. Через отверстия маски шел кислород.

Машина Криса Джонса на полной скорости въехала на заправочную станцию Шеврон, на Бэйшор Фривей. При такой скорости к полуночи уже можно было бы быть в Мексике. Джонс позвонил Малко, номер был занят, и ему пришлось минут пять ждать.

У Малко новостей не было.

— Оставайтесь на месте, я вам перезвоню, — сказал он им и повесил трубку, предварительно записав номер их кабины.

После этою Малко позвонил Худу.