Путь в Арьяварду
Шрифт:
Дорру понимал едва ли одно слово из десяти, однако отлично видел, что гнев владеет его собеседником. Пожав плечами, чужак виновато развёл руками и улыбнулся как можно шире, словно извиняясь – по его мнению, он, не зная местных обычаев, нарушил какое-то табу, о котором попросту не знал. Ваб-Ди тем временем, чувствуя неуверенность того, кого возомнил своим заклятым врагом, превратно истолковал его поведение, решив, что имеет дело с трусом. Перешёптывания саанимов, всячески обсуждавших жизнь Волосатого Лица под одним кровом с Бю-Зва, довели его до состояния, близкого к помешательству, и теперь все накопившиеся эмоции получили возможность выплеснуться наружу.
Тонгир,
Вскоре позвали Ап-Вила, и он пришёл; нехотя передав Тонгиру смысл адресованных тому обвинений, он стал свидетелем того, как круглые, цвета неба, глаза дорру едва не выпали из орбит от удивления. В довершение всего пришелец расхохотался Ваб-Ди в лицо, чем окончательно предрешил свою судьбу.
– Мы будем драться, причём сейчас! – злобно оскалился сааним. Его плоское лицо с высокими скулами пылало от гнева.
Ап-Вил протестующе замахал руками, напомнив о том, что Тонгир – его гость, к тому же меч даёт дорру такое преимущество, что бой едва ли может закончиться победой оскорблённого жениха. К голосу его присоединились вождь и шаман, понукаемые сторонниками Лят-Нила, который стоял тут же, меча недовольные взоры из-под сердито насупленных бровей. Носки его сапог из выделанной тюленьей кожи были широко расставлены, а пальцы рук, постоянно пребывавших в движении, то и дело касались ножа, заткнутого за украшенный костяными бляшками пояс. Выточенный из моржового бивня, этот клинок верно служил своему хозяину на охоте и в драках, одна из которых некогда унесла жизнь его соперника, домогавшегося любви той же женщины.
Вяд-Хат, посовещавшись с шаманом, назначил поединок, который предстояло вести голыми руками. Дорру превосходил своего противника ростом, как, впрочем, и всех остальных саанимов, однако Ваб-Ди был шире в плечах, к тому же Тонгир ещё не вполне поправил своё здоровье и едва ли мог выдержать настоящий бой, который обещал стать подлинным испытанием для силы и выносливости.
Когда бойцы разделись до пояса и разошлись в противоположные концы импровизированного круга, неожиданно появилась Бю-Зва, набросившаяся на своего жениха с упрёками.
– Ваб-Ди, ты просто распоследний глупец! Он не виноват в том, в чём ты его обвиняешь! Мы… – Она осеклась – раскосые, тёмные глаза бесстрастно уставились на Бю-Зва, словно парень видел её впервые. – Уйди отсюда, женщина, я поговорю с тобой позже.
Слова эти, сказанные холодным, презрительным тоном, были вполне достойны Лят-Нила, на которого его сын старался во всём походить. Однако не такова была Бю-Зва, воспитанная отцом и оттого выросшая гордой и неприступной, чтобы стерпеть подобное обращение. Независимый характер девушки не позволил ей смолчать.
– Значит, ты хочешь убить, как твой отец, чтобы обладать мною?! – Подозрения о том, что её будущий муж обладает скверным характером, дотоле терзавшие девушку, когда она оставалась наедине, сейчас вдруг получили явственное подтверждение. – Тогда я возвращаю тебе твоё ожерелье, бессердечный болван!
Сорвав со своей шеи украшение, сделанное из серебряных монет, она бросила его в лицо Ваб-Ди, однако тот успел увернуться. Кто-то подобрал ожерелье и передал Лят-Нилу, а тот, удовлетворённо улыбаясь, небрежно намотал его на руку. Из глаз
Волосатое Лицо, оставшийся в одних меховых сапогах и шерстяных подштанниках, выглядел курьёзно, особенно на фоне противника, крепко скроенного, сильного и ловкого. Бледно-розовая кожа дорру, немедленно стала предметом насмешек, утихших, однако, когда стали заметны шрамы, покрывавшие его тело. Несомненно, то был опытный воин, и многие ощутили беспокойство за своего сородича.
Бойцы приблизились друг к другу, делая пробные выпады руками и ногами. Схватка длилась очень недолго, и завершилась полнейшим разочарованием для всех любителей подобных зрелищ, толпившихся в ожидании излюбленного развлечения. Ваб-Ди отвлёк внимание противника заученным обманным движением и тут же пригнулся, готовясь обхватить обе ноги длинного Тонгира. Бросок, осуществлённый при помощи такого захвата, давал ему возможность занять главенствующее положение и быстро добить противника ударами по голове.
Однако на сей раз всё прошло иначе: в самый последний момент дорру отскочил, разрывая уже почти сомкнувшийся захват и, упёршись ладонью в лоб Ваб-Ди, оттолкнул того. На мгновение лицо саанима повисло в воздухе, представляя собой великолепную мишень, и навстречу ему с быстротой молнии устремилась нога Тонгира. Подобно молоту, бьющему об наковальню, удар пришёлся в нос Ваб-Ди. Тот, обливаясь кровью, рухнул ничком и потерял сознание.
10
Исход боя, жестокий и неожиданный, потряс присутствующих. Те словно потеряли дар речи. Прошло несколько мгновений, прежде чем они осознали, что именно произошло. Обсуждение поединка, шедшее сперва вполголоса, а затем всё энергичнее, вскоре вылилось в чествование победителя. Тонгира хлопали по плечу, поздравляли, желали ещё более славных побед – в общем, всё, как обычно бывает в таких случаях. Польщённый, тот широко улыбался и поспешно натягивал одежды – от холода, обычного для здешних широт даже в летнее время, непривычный к такому климату южанин уже успел продрогнуть.
Однако не всем эта победа пришлась по душе. Лят-Нил, стоявший в стороне в окружении нескольких мрачных саанимов, представлявших собой его свиту, долго молчал, кусая губы. Он так и не поздравил дорру, вместо этого выкрикнув единственное слово, прозвучавшее, как смертельное обвинение:
– Колдовство! Он околдовал Ваб-Ди! – Саанимы растерянно умолкли, бросая вопросительные взгляды на Кул-Деба, который молчал, всем своим видом показывая: пусть обвинитель выскажется до конца. – Этот дорру – колдун, он пришёл к нам из Проклятого города!
Кул-Деб, явно действуя по предварительно составленному плану, выступил вперёд.
– Ап-Вил, этот человек, прозванный Волосатым Лицом, – твой гость. Правда ли то, что говорил сейчас Лят-Нил?
Ап-Вил кивнул:
– Он был в Проклятом городе, но…
– Довольно! – Шаман оборвал его речь нетерпеливым жестом. – Дальше дело рассудят духи, чья мудрость никогда не вызывала сомнений. Держите этого дорру!
Приспешники Лят-Нила, незаметно обступившие Тонгира, пришли в движение, собираясь исполнить этот приказ, однако их жертва, словно предупреждённая кем-то – или чем-то – заранее, взмахнула невесть откуда взявшимся мечом. Послышался крик, и отсечённая рука упала на землю. Крик не умолкал; меч, поднявшись высоко в воздух, опустился на голову второго нападавшего, расколов её надвое, точно гнилой орех. Третий – и последний – сааним пал, когда Тонгир, сделав короткий выпад, проткнул его насквозь.