Путь в Эдем
Шрифт:
– Если у него есть хоть капля ума, то он постарается обойти делаваров подальше, – проворчал Поль, налегая на шест. – Но если он безмозглый и пошел напролом – ходить ему без шевелюры. Хуже делаваров только наш Крюгер.
– Если он хочет достигнуть Обрывов до наступления зимы, то он идет вдоль реки.
Эли снова поднес бинокль к глазам.
– Кто знает, mon ami, почему француз поступает так, а не иначе. – Поль ухмыльнулся. – А француз с кровью осейджей… – он покрутил пальцем у виска, – сумасшедший мартовский заяц. Да-да-да, Эли, и не спорь. Этот Лайтбоди не дает тебе покоя уже пять лет!
Нильсен спорить не стал.
Неужели прошло всего пять лет, с тех пор как Слоун Кэррол прислал ему весточку о том, что хочет обсудить с ним одно дело? То, что Кэррол рассказал Эли, потрясло молодого человека до глубины души. Спустя несколько месяцев после визита к Кэрролам его гордость получила еще один удар. Дочь Слоуна, Ора, сказала ему, что уезжает в фамильный дом отца, чтобы учиться музыке. Молодая леди не подозревала, что ночами он не спал, мечтая о ней, и что приезжал к Кэрролам, только чтобы увидеть ее. Пять лет назад он был таким юным и неопытным, что не замечал, что Ора обращается с ним с той же вежливостью, какую проявляла ко всем знакомым отца.
Эли Нильсен слышал, как много прибыли можно получить, перевозя грузы вверх по Миссисипи. Это была одна из причин, по которой он оставил долину Огайо, спустился по реке Огайо до Миссисипи и по ней поднялся до Сент-Луиса. Там Эли купил ружья, порох, инструменты, одеяла и табак, намереваясь доставить их вверх по реке – возможно, до поселения Прери-дю-Шьен. Но потом… Потом он свернул на Миссури.
Оказывается, Батист Лайтбоди был хорошо известным проводником. Его очень расхваливал Зеб Пайк. Однако метис мало с кем общался. Слоун назвал только двух близких ему людей: Джефферсона Пикета и Уилла Мердока. Эти сведения привели Нильсена к Джефферсону Пикету, а теперь – сюда, в эту глушь.
В здешних местах Эли чувствовал себя заново родившимся. Он никогда не пожалеет об этой поездке, каким бы ни был ее результат. Он намеревался провести оставшуюся жизнь в этих краях, за великой рекой.
Стаи спугнутых птиц взлетели из тростников, когда к ним приблизилась плоскодонка. На песчаном берегу енот выпустил свой обед – рака – и бросился в кусты. Да, в этих лесах невозможно ни к чему подкрасться незамеченным. Животные сразу поднимут тревогу.
Эли внимательно осматривал берег, а его спутники молча работали шестами. После того как Поль и Эли купили в Сент-Луисе плоскодонку у Крюгера, тот присоединился к ним. У немца были крупные картежные долги в салуне, и владелец требовал уплаты. Полученными от Эли деньгами Отто заплатил долг, после чего избил владельца салуна до полубессознательного состояния. И теперь, прекрасно понимая, что в городе с ним тут же расквитаются, Крюгер поплыл вверх по Миссури вместе с Эли и Полем. «Может, кому-то и хочется стать отбивной котлетой, после того как сделал отбивную из другого, но только не мне», – думал немец.
Утреннюю тишину вдруг разорвал пронзительный боевой клич делаваров. Тут же раздался звук выстрела. Эли всматривался в заросли, но ничего не видел. Он бросил бинокль и повернул рулевое весло, направив судно к песчаной косе.
– Пристаем! Пристаем!
– Verdammt! [6] – выругался Крюгер.
Поль ругнулся по-французски и изо всех сил налег на шест.
Как только лодка коснулась песчаного дна,
6
Здесь: Черт, проклятие! (нем.)
– Мэг-ги! – Крик разнесся далеко над рекой. – Мэг-ги!
– Мэгги? – удивился Поль. – Может, это его скво? Или его лошадь? Но по крайней мере это не его сейчас подстрелили. – Поль ехидно улыбнулся. – Иначе ты стал бы невыносим, mon ami: приехать так далеко и вдруг выяснить, что твоего Лайтбоди шлепнули прямо у тебя под носом! Ха!
Эли не ответил. Его взгляд был прикован к невысокому уступу, поднимавшемуся над песчаным берегом. Ему вдруг пришло в голову, что если там, наверху, действительно был Лайтбоди, то он мог бы присоединиться к ним. Эли встал, сложил ладони рупором и крикнул:
– Лайтбоди!
Громкий крик разнесся над рекой. После короткой паузы Эли заорал снова:
– Лайтбоди!
Сидевший на корточках Поль покачал головой:
– Черт тебя возьми, швед ты проклятый! Когда-нибудь тебе разнесут твою глупую башку!
Глава 5
Лайт и Мэгги наблюдали за плоскодонкой. Суденышко пристало к косе, мужчины укрылись за надстройкой. Вдруг один из них, тот, рыжий, что стоял на руле, выпрямился и прокричал его имя.
– Он зовет тебя по имени, Лайт. Ты его знаешь?
– Нет. – Следопыт посмотрел на жену. – Застегни рубашку до шеи, ласточка. И держись поближе ко мне.
– Они плохие люди?
– Не знаю. Но нужно рискнуть. Приходится выбирать между ними и делаварами.
Лайт встал, чтобы его хорошо видели люди, находящиеся в лодке, и поднял ружье над головой.
Рыжий помахал ему. Тогда супруги спустились на песчаный берег, держась за руки.
Мужчины выпрыгнули из лодки, один из них привязал веревку к дереву у самого края воды. Они стояли, держа ружья в руках, и наблюдали за приближавшейся к ним парой. Лайт держал свое длинноствольное ружье наготове. У Мэгги на плече висел кнут.
Лайт вдруг понял, что сделал ошибку. Эти люди еще никогда в жизни не видели такой женщины, как Мэгги. Будут ли они порядочными людьми, как его двое друзей в Сент-Чарльзе, или окажутся такими, каким был брат Джеффа, Джейсон? Сможет ли он защитить ее, если они набросятся на него втроем? Лучше бы он выбрал делаваров. Только теперь следопыт смог хорошенько их рассмотреть.
Тот, кто его окликнул, явно был у них главным. Лайт каким-то шестым чувством понял это. Мужчине было на вид лет тридцать – тридцать пять.
Его темноволосый спутник выглядел чуть старше. В волосах заметна была седина. Широкая грудь, ноги напоминают бревна. В глазах у него светилась усмешка. «Такой будет шутить даже на смертном одре, – мелькнуло у Лайта. – Однако своего этот парень никогда не упустит».
Последний из троицы был приземистый и толстый. Рука, державшая ружье, напоминала окорок. С волосами у него было явно бедновато: лысина блестела, как очищенная луковица. Интуиция и опыт научили Лайта читать людей, как лесной след. Лысая голова была слишком маленькой. Казалось, два шарика посадили один на другой. Черты лица заостренные, хищные, взгляд хитрый, словно у лисы. За таким человеком нужен глаз да глаз.