Путь в Эдем
Шрифт:
Немного в стороне сидела женщина с малышом на руках. Она раскачивалась из стороны в сторону и горестно завывала. Лайт заговорил на языке осейджей, но индейцы покачали головами. Они не поняли метиса. Двое воинов с луками наготове подошли к странной троице.
Вдруг закричал ребенок. Мэгги спрыгнула с лошади и, не обращая внимания на индейцев, подошла к обрыву и посмотрела вниз. Лайт тут же оказался рядом и схватил жену за пояс, чтобы та не сорвалась.
Там, внизу, висел ребенок. Малыш цеплялся за тонкое деревце и всхлипывал от ужаса. В глубине пропасти бурлила речка.
– Ох!
– Возьми веревку, Калеб, и спусти меня вниз.
– Нет! – возразила Мэгги. – Под твоим весом дерево сразу же сломается. Лучше я спущусь. Я легче.
– Нет, ch'erie, это опасно.
– Если дерево сломается, он умрет, Лайт.
– Миз права, – сказал Калеб. – Дерево ее выдержит, а тебя – нет.
Индейцы не понимали их слов, но чувствовали, что странные незнакомцы хотят спасти мальчика. Когда Калеб достал веревку, молодой человек с удивительно правильными чертами лица знаком попросил их, чтобы веревкой обвязали его. Лайт с помощью жестов объяснил, что под его весом дерево сломается.
Мэгги сняла шляпу и бросила ее на землю. Лайт обвязал жену веревкой. Несколько раз проверив узел, он привлек возлюбленную к себе.
– Mon amour, когда ты доберешься до мальчика, пусть он обхватит тебя руками и ногами. Потом начинай осторожно пятиться. Мы не дадим тебе упасть.
– Я знаю, любимый. Мне не страшно.
Калеб и двое индейцев держали веревку и понемногу выпускали ее. Лайт лег на живот на краю обрыва и страховал. Если кто-то случайно разожмет руки, он успеет схватить веревку. Наконец Мэгги добралась до дерева. Лайт велел Калебу приостановиться, чтобы удостовериться, выдержит ли ствол ее вес.
С замиранием сердца он следил за тем, как его храбрая женушка осторожно ползет по ветке. Она негромко разговаривала с мальчиком успокаивающим тоном. Ребенок не понимал ее слов, но плакать перестал.
– Не пугайся, мальчуган. Я иду за тобой. Держись, пока я тебя не достану. Скоро ты уже будешь со своей мамой. Меня зовут Мэгги. Я буду жить здесь, в горах. Вот я уже почти с тобой. Теперь обхвати меня руками за шею. Вот так. И ногами тоже обхватывай. Я буду крепко тебя держать. Ты не упадешь. Лайт с Калебом вытянут нас наверх. Но сначала мы должны проползти обратно. Дерево начинает качаться. Лайт велел мне быть осторожной, а я всегда слушаюсь мужа.
Когда Мэгги добралась до скалы, мужчины начали медленно тянуть ее и ребенка наверх. Через некоторое время красавицу подхватили под мышки и вытащили ее и мальчика из пропасти.
С радостным возгласом отец протянул руки к мальчугану.
На поляне горел костерок. Индейцы, Лайт и Калеб сидели у огня и курили. Мэгги играла с детьми. Лайту удалось разобрать, что отца мальчика звали Белый Конь. Он – сын вождя. Шайенны направлялись к месту летнего поселения. Они редко встречали белых людей, а негра видели впервые.
После отдыха путешественники вновь сели на коней. Мэгги помахала спасенному малышу и сказала, что он вел себя очень храбро. Ребенок посмотрел на нее огромными серьезными глазами и улыбнулся. Белый Конь снял с шеи украшение из голубых перьев и надел его на Мэгги.
На прощание Мэгги захотелось тоже сделать новым друзьям подарок. Она подошла к краю обрыва, подняла голову к небу и начала петь:
Сокровище мое, часть сердца моего,Рука в руке, с тобою мыПутем пойдем лесным…Голос у нее был высокий, нежный. Он разносился далеко, словно звон колокола. Эхо наполнило все горы. В конце песни Мэгги издала свою любимую трель йодля:
– Йо-до-ла-ли-йо-ла-ди! Йо-до-ла-ли-йо-ла-ди!
Шайенны слушали ее, потрясенные.
Где-то далеко остановился охотничий отряд. Индейцы, подняв головы, прислушивались.
Лань, наклонившаяся было попить воды, замерла. Кугуар, готовый броситься на лань, зарычал. Его обед мгновенно умчался.
Своей песней Мэгги рассказала всем, что пришла в горы.
Два дня спустя они прошли через узкую долину и двинулись по звериной тропе вверх, к сосновому лесу. Вскоре Лайт остановился. На поляне росла зеленая трава, доходившая им до колен. Ручей с каменистым дном и чистой горной водой зигзагами уходил вниз, к лугам. Пели птицы. Кругом росли цветы.
Именно это место не раз снилось Лайту. Они с Мэгги переглянулись.
– Мы пришли, Лайт! Вот она, твоя гора!
– Да, mon amour. Мы дома.
Мэгги спрыгнула с лошади и взбежала на вершину холма. Она раскинула руки и закружилась в танце.
– Мы дома! – кричала она. – Йо-дал-ла-ди-до! Мы до…ма, до…ма, до…ма! Йо-дал-ла-ли-ди!
На другой стороне долины индеец с маленьким сыном остановились и подняли руки, посылая привет новым друзьям.
Эпилог
Всю свою жизнь Лайт и Мэгги прожили в доме, который следопыт построил в тот год на горе. Индейцы из племени шайеннов стали их друзьями и защитниками. Они называли Лайта Острым Ножом, а Мэгги – Певчей Птицей – именами, которые дали им осейджи.
Шайенны не уставали удивляться черной коже Калеба и его огромной силе. Его приняли в племя и дали жену. Дети Калеба часто навещали Лайта и Мэгги. Даже после того, как негр и его жена умерли.
Двое младенцев Мэгги родились мертвыми, но двое остались жить. Их назвали Эли и Поль. Повзрослев, Поль ушел из этих мест, чтобы увидеть другой мир. Эли унаследовал отцовскую любовь к природе. Он бродил по Скалистым горам, но всегда возвращался в родной дом.
У Лайта стало сдавать здоровье, и он уже не мог ходить на охоту. Следопыт понял, что близится время, когда он оставит свою возлюбленную. Он прожил хорошую жизнь. Сорок лет назад Батист Лайтбоди нашел свою гору. Всю жизнь они с Мэгги любили друг друга. Лайта тревожило то, что он оставит ее одну. Эли, конечно, будет о ней заботиться, и все-таки… Он скрывал от жены свою болезнь, надеясь оттянуть горестную минуту как можно дольше.